Образование единого Русского государства
Шрифт:
Когда на окраине Владимиро-Суздальской земли возник этот маленький городок, еще никто не подозревал, каково будет его значение, и прав был В.О. Ключевский, когда писал, что «…во второй половине XIII века… вряд ли кто-нибудь… предчувствовал скоро обнаружившийся быстрый экономический рост Московского края; если бы они (т. е. потомки Всеволода. — В.М.) предчувствовали это, из тогдашних князей Москва досталась бы кому-нибудь постарше князя Даниила Александровича».
Нет никакого сомнения в том, что на территории Москвы славянское население обитало еще в очень давние времена. До славян здесь жило очень немногочисленное древнейшее население, по-видимому родственное мери. Память о его пребывании сохранилась в древних названиях рек, берега которых оно заселяло еще в те времена, когда его далекие предки, охотники
Охотники и рыбаки, лучше даже сказать — рыбаки и охотники, они держались берегов рек, и эти места их расселения носят наименования, которые не могут быть объяснены из современных языков. Некоторые небольшие речки в русском языке сохранили следы своего древнего дорусского происхождения, таковы Пресня, Сара, Чечера, Ичка.
Славяне освоили район Москвы в очень давние времена и заселили берега мелких рек и озер.
Остатки древнего населения, малочисленного и отсталого, быстро ассимилировались со славянами, исчезли, растворились в их среде, передавая, правда, некоторые свои этнокультурные и языковые особенности славянам — основной массе населения этого края в IX–X вв.
Москва была городом славянского племени вятичей. Славянские поселения в районе Москвы принадлежали обитателям дремучих вятичских лесов. Москва-река служила как бы границей между северной и севе-ро-восточной лесными зонами и между двумя славянскими племенами — вятичами и кривичами.
Вятичское происхождение древнейшего русского населения Москвы обусловило и своеобразие московского диалекта киевских времен и периода феодальной раздробленности. Московский акающий диалект сближается с южнорусскими диалектами, тогда как все окружение Москвы представляет собой различные варианты окающих диалектов, являющихся остатками и переоформлением древнейших славянских племенных языков не вятичского происхождения, хотя и родственных речи вятичей.
Основателем княжеской Москвы, той Москвы, которая начнет «собирать» русские земли, справедливо считают Юрия Долгорукого, так как в 1156 г. он «заложи град Москву, на устии же Неглинны, выше реки Аузы», перенеся «град» с того места, где за девять лет до этого, в 1147 г., он устраивал «обед силен» в честь своего союзника. Но раскопки и случайные находки на территории Москвы дают возможность говорить о наличии здесь уже в IX в. каких-то славянских поселений.
До нас дошли предания о первом владельце Москвы боярине Стефане Ивановиче Кучке. Древние легенды о происхождении города Москвы повествуют о том времени, когда на месте Москвы стояли села и слободы «красные» боярина Кучки, на их месте впоследствии и заложена была Юрием Долгоруким Москва. Кучковичи — сыновья Стефана Ивановича Кучки — не герои легенды, а исторические лица, принимавшие участие или, даже больше того, организовавшие убийство князя Андрея Боголюбского. Не случайно Москва в XII в. носила второе наименование — Кучково, не случайно в Москве в XV в. существовало урочище — «Кучково поле» и тогда же неподалеку от Москвы в Суздальской земле лежала волость «Кучка». Интересно отметить, что древнейшее наименование Москвы — Кучково — имеет окончание «о», характерное для русского языка в названиях именно сел, тогда как в летописях Москва впервые выступает под названием «Московь» или «Москов». Это свидетельствует о том, что Москва времен Юрия Долгорукого была уже не селом или группой сел, не усадьбой, не вотчиной, а именно городком. Вполне естественно будет предположить, что наименование Москвы в те времена было «Москов-городок».
В течение всего домонгольского периода Москва не играла сколько-нибудь значительной роли в жизни Северо-Восточной Руси. Таким скромным и маленьким городком Москва оставалась и во времена Батыева нашествия, стершего ее с лица земли, и позднее, в конце XIII в., когда, «отдохнув» от великого татарского разорения, она застроилась, начала накапливать силы и в течение половины столетия, пользуясь «тишиной» от татарских набегов, росла и крепла. Даже набег татарского царевича Дуденя в 1293 г. не смог надолго приостановить этот процесс медленного накапливания сил Москвою. И в княжение Даниила Александровича, который, судя по Супрасльской летописи, вокняжился в Москве в 1292 г. и умер в 1303 г., Москва была еще маленьким и слабым княжеством.
С Даниила Александровича начинается история Москвы как самостоятельного княжества, но история возвышения Москвы падает уже на время княжения
Что же лежало в основе возвышения Москвы в конце XIII и особенно в XIV в., когда Москва решительно выступила на политическую арену?
Московское княжество было одним из самых населенных. Вызываемые набегами татар «пополохи» — массовое бегство жителей, как это имело место, например, при нападении татар в 1252 г. на Переяславль, в 1281–1282 гг. — на Владимир, Юрьев, Муром, Ростов и другие города, приводили к переселению сельского и городского люда в безопасное и спокойное Московское княжество. Только один раз, в 1293 г., Москва подверглась нападению татар, но этот эпизод не отразился на росте населения всего княжества. В связи с притоком и ростом населения и дальнейшей колонизацией края, сопровождавшейся вырубанием и выжиганием лесов, распахиванием отвоеванных у леса земель, появляются новые волости и слободы, располагающиеся главным образом на окраинах Московского княжества.
О притоке населения в Московское княжество говорит «Житие Сергия Радонежского». Отец Сергия, богатый ростовский боярин Кирилл, «отъехал» в Московское княжество, в глухой городок Радонеж, спасаясь от набегов и поборов татар. Одновременно переселилось в Московское княжество из ростовских городов и сел много посадских людей и крестьян. Сам Сергий стал пустынником и с несколькими иноками удалился в лес, в «пустынь». В такой московской лесной глуши прожил он пятнадцать лет, как вдруг откуда-то понашло множество крестьян, которые начали рубить лес и распахивать землю, всюду ставить села, починки и дворы. «Пустынная» чаща превратилась в густонаселенный край.
Быстрый темп роста городского и сельского населения и освоения им земель, некогда покрытых лесами и недоступных для земледелия, превратил Московский край в богатое и людное княжение. Многочисленное крестьянство и горожане платили налоги князю московскому, выставляли сильные рати. Процветали сельское хозяйство, ремесло и торговля.
Вслед за народными массами сюда же в Москву, в этот спокойный и безопасный уголок Древней Руси, в центр междуречья Оки и Волги, съезжались бояре «служить» московскому князю. Родословные старинных московских боярских фамилий говорят о том, что их основатели «выехали на Москву» из Ростова, Мурома, Чернигова, Киева, Волыни в татарские времена. Вместе с боярином переезжала его семья, челядь, дворовые, слуги, дружинники и т. д. Так, например, еще в начале XIV в. приехал на службу к московскому князю знатный черниговский боярин Родион Нестерович, родоначальник бояр Квашниных, и привел с собою целый двор в 1700 человек. Так росло население Московского княжества — один из важнейших факторов его возвышения, росли города, крепло и усиливалось московское боярство, игравшее большую роль в возвышении Москвы.
Говоря о возвышении Москвы, нельзя забывать и того, что, выросши в XII–III вв. как пограничная крепость Владимиро-Суздальской земли, она в XIV в. теряет свое стратегическое военно-пограничное положение и превращается в географический и политический центр Северо-Восточной Руси, этнический центр великорусской народности. В течение всей первой половины XIV в. Москва ни разу не подвергается нападению врагов. Удары извне, падающие на Русскую землю, принимают на себя другие княжества. Татары разоряют Рязань, Муром, Ярославль, Владимир, Нижний Новгород; Новгород и Псков воюют с ливонскими рыцарями и шведами; Смоленск — с Литвой. Москва не знает ни войн с внешним врагом, ни усобиц. Отсюда и стремление населения окрестных княжеств переселиться в Москву.
Географическое положение Москвы, стоящей в центре Северо-Восточной Руси (Южную и Западную в расчет принимать не приходится), защищенной со всех сторон окраинными русскими княжествами, относительно далеко расположенной от татарских, литовских, немецких и шведских рубежей, делало ее для населения наиболее привлекательным краем во всей Руси. «Тишина» и мир в Московском княжестве, возможность относительно безопасной жизни приводили к интенсивному росту населения в нем, численность которого исключительно быстро увеличивалась за счет пришлых крестьян и посадских и в результате естественного прироста. Укрепившись, московские князья начинают расширять свои владения и при этом наталкиваются на сопротивление со стороны соседних удельных княжеств. Покорив их, московский князь выступает уже в роли защитника от «ворогов» границ всей Русской земли, что обеспечивает ему поддержку со стороны народных масс, а следовательно, и политический успех.