Образование единого Русского государства

Мавродин Владимир Васильевич

В 1500 г. «за высокоумничанье» князю Семену Ряполовскому отрубили голову, а князей Ивана Юрьевича и Василия Ивановича Патрикеевых насильственно постригли в монахи. Их ждала та же участь, что и Ряполовского, но духовенство вымолило им жизнь. Не терпел Иван и своевольничанья князей во время походов, когда каждый из них со своими войсками действовал на свой страх и риск. Во время похода на Смоленск князья со своими отрядами действовали разрозненно и больше грабили, нежели воевали. Дмитрий пожаловался отцу, и Иван приказал многих князей, участников похода, «за «своеволие» казнить.

В противовес попыткам княжья укрепиться наместниками в своих вотчинах и править ими, как ранее правили они княжествами, Иван вводит обязательную службу с вотчин, ограничивает право владельцев ими распоряжаться, постепенно подчиняет войска князей своим воеводам, часто назначаемым помимо правил «местничества». Растет

за счет «родовых» число «пожалованных» вотчин. Уничтожается право «отъезда», да и «отъезжать», собственно говоря, было уже некуда. Оставалась одна Литва, но там господствовала католическая вера и усилились гонения на русских православных. Бояре-«княжята» лишались своей былой власти, постепенно падало и их значение в боярской думе. Придет пора и сын Ивана Васильевича станет гнать их прочь от себя, как «смердов». Но они оставались все же хозяевами своих вотчин, владельцами большей части земель, пользовались привилегиями, данными им некогда по «жалованным грамотам», их влияние было велико, их богатства неисчислимы, их положение в политической жизни страны еще казалось прочным и устойчивым.

Княжье притихло, но не сдалось. Сломить окончательно силу сопротивления этой реакционной группировки господствующего класса феодалов — сколка политической системы феодальной раздробленности, оказался в силах только внук Ивана III Иван Васильевич Грозный.

Политические претензии заносчивых бояр-княжат, выражавшиеся в попытке провести свою линию в боярской думе, привели к тому, что Иван стремится обойти думу и окружает себя дворянами и дьяками, которые зачастую становятся подлинными советниками князя. Дворянство складывается в серьезную экономическую и политическую силу, на которую опирается Иван.

Мы уже видели зарождение дворянства из «слуг вольных» и «слуг дворских», или «дворян». С середины XV в. положение дворянства изменяется. Дворяне, во-первых, теряют право отъезда. Служба князю становится теперь для них обязательной. Изменяется и характер их вознаграждения. Ранее они кроме земли получали часть княжеских доходов — «кормы» и «доводы». Теперь свою за службу они получают земли — «поместья». Поместье — не вотчина, помещик — не вотчинник, боярин. Вотчина — наследственная земельная собственность, поместье же — пожизненная земельная собственность, получаемая за службу князю. Вместе с землей, конечно, «жаловались» и крестьяне, эксплуатируемые помещиком путем барщины и оброка. «Слуги вольные» дворяне, ранее несшие лишь дворцовую службу, должны были теперь нести и обязательную «ратную службу». Военная служба стала теперь неотъемлемой частью службы князю вообще. «Слуги дворные», обслуживавшие некогда княжое хозяйство, также стали теперь нести военную службу, и обе эти группы получили общее название «государевых служилых людей». Великий «князь» и «государь всея Руси» нуждался в создании многочисленной постоянной армии. Ее-то и составили «государевы служилые люди»: дворяне и дети боярские. Росло число дворян. Уничтожение «дворов» удельных князей, конфискация земель у новгородских и псковских бояр, «выводы» бояр из других земель, присоединенных к Москве, высвобождали массу мелких слуг, «послужильцев», людей «под дворским», просто холопов. Все они вливались в ряды дворянства. Вливались в ряды дворянства и «дети боярские» — «охудавшие», малоземельные или вовсе потерявшие землю потомки бояр-вотчинников. За службу свою дворяне «испомещались» на землю. Так появились первые русские «помесчики», «поместники», впервые так названные в Судебнике 1497 г. Помещик — дворянин или «сын боярский» находился в несколько странном положении — верховным хозяином его поместья считался «государь всея Руси», а он, помещик, лишь пользовался этой землей постольку, поскольку служил государю. Но постепенно дворяне-помещики стали пользоваться в отношении суда и сбора податей такими же правами, как и вотчинники. Фактически, поскольку сын служил тому же «государю всея Руси», что и отец, поместье тоже закреплялось за семьей такого «служилого» человека. В поместную раздачу пошли дворцовые и «черные земли», земли, конфискованные у бояр. Но всего этого было мало, да и сам великий князь не собирался остаться без земель и подданных. Поэтому взоры дворян все чаще и чаще обращаются к земельным владениям церкви и бояр, а так как эти последние выступали политическими противниками государя, то в борьбе с боярством великий князь мог в той же мере рассчитывать на дворян, как эти последние на него. Новая прогрессивная сила внутри феодалов — дворянство, вся эта многочисленная и быстро растущая служилая мелкота, дворяне и «дети боярские» составляли не только вооруженные силы великого князя, но и его политическую опору. В переплетении классовых, групповых, а подчас и личных

интересов дворянства и крепнущей самодержавной власти великого князя лежит основа того тесного единства дворянства и самодержавия, которое характеризует всю историю России. Дворянство как носитель более передовых форм экономической и политической общественной жизни в феодальной Руси, как прогрессивная прослойка господствующего класса шло к власти, обогащалось, численно росло, политически усиливалось.

Дворянство становилось и грозной военной силой и опорой самодержавия. Естественно, что в этой связи изменяется положение крестьян. Крестьянин должен был отныне содержать служилого человека, и если уж идти на войну, то лишь в качестве его холопа. Несколько позже, в XVI в., дворянин, владевший, например, 100 четвертями земли, должен был служить сам «на коне», а с каждых дополнительных 100 четвертей поместной земли выставлять еще одного конного воина. Переход к поместной системе и поместному войску ухудшил положение крестьян.

Огромное количество государственных земель вместе с сидящими на них крестьянами пошло «в верстку» служилым людям. Так, например, не успел Иван III присоединить древнюю новгородскую землю — Водскую пятину, как по переписной книге 1500 г. только в двух ее уездах, Ладожском и Ореховском, числилось уже 106 московских помещиков, владевших 3 тысячами крестьянских дворов с 4 тысячами живших в них крестьян и дворовых людей. Раздача огромных участков земель многочисленным служилым людям наблюдается в эти времена во всех областях Московского государства. «Земских» «служилых людей» испомещают в Боровске, Кременце, Новгороде, Твери, Москве. Но особенно много поместных «дач» имело место на окраинах — в Новгородской и Псковской землях, на пограничье с землями Смоленской и Северской, на окраине «Дикого Поля», по Оке и в других пограничных краях, где дворянское ополчение раньше всего сталкивалось с врагами: польско-литовскими, шведскими, немецкими и татарскими войсками.

Крестьянство этих земель шло в раздачу дворянам, ибо единственными постоянными и устойчивыми источниками дохода в те времена были земля и крестьянский труд; да и великому князю легче всего было расплачиваться с дворянством за его службу землей и все тем же крестьянским трудом. Поместная армия — дворянство — укрепляла власть князя. Часто безродное, выросшее из слуг дворянство за земли, крестьян, за «государево жалование» готово было идти в огонь и в воду. Замкнувшаяся в себе боярско-княжеская аристократия своим высокомерием и «местничеством», при котором «худородному» не на что было рассчитывать, была враждебна дворянству.

Дворянство понимало, что только свергнув бояр-княжат, толпящихся у трона, оно может возвыситься до правящего сословия и стать главенствующим в области политической власти, во владении землями и крестьянами. В этом отношении у дворянства с самодержавием был общий враг. Самодержавие опиралось на дворянство, а дворянство искало себе опору в царе.

Так назревала борьба двух прослоек внутри самого господствующего класса феодалов — дворянства и бояр-княжат, разразившаяся в начале второй половины XVI в. в форме так называемой «опричнины».

С объединением Руси в единое государство должно было измениться и управление страной.

Старая система управления страной, когда Русь была раздроблена и каждое княжество представляло собой самостоятельное полугосударство и сохраняло «живые следы прежней автономии, особенности в управлении» [105] даже тогда, когда на него распространилась власть московского великого князя, уже не могла удовлетворять потребности господствующего класса.

Объединенная Русь нуждалась в централизованном и крепком управлении.

105

В.И. Ленин. Соч. Т. 1. С. 137.

Система централизованного государственного управления возникла не сразу, а постепенно, и не в результате планомерных преобразований в короткий срок, как во времена Ивана Грозного или Петра I, а нередко вырастая из старых форм управления в порядке накопления опыта и по мере необходимости, продиктованной жизнью, сочетаясь с ними и сосуществуя.

Пережитками удельной старины являлись тарханные («жалованные») грамоты, по которым крупные духовные и светские феодалы пользовались по отношению к населению своих вотчин правами не только господина, но и государя. Их вотчины сохраняли положение самостоятельных владений, и государевы люди не имели права появляться в них. Даже служилые люди — дворяне получали порой земли в поместное владение с правом суда над крестьянами, «опричь душегубства и разбоя».