Обреченная
Шрифт:
Утро я встретила под звуки маминого голоса.
— Вира, ты решила опоздать на самолет? Решила не лететь? — издевалась мама, открывая шторы.
— Конечно, нет. Просто проспала! А сколько времени? — проговорила я раздирая глаза.
— Много! Самолет уже через два часа, а нам еще столько надо успеть! Чего лежишь? Вставай быстро. Завтрак на столе!
Утро не прошло, пролетело. Мама носилась по всему дому, боясь, что-нибудь забыть, и нас с Отто гоняла. В общем, веселое утро!
Уже в аэропорту вечерний разговор повторился. Мама снова завелась. Как у нее сил на это хватает?
— Вира,
— Мама, успокойся! Нет у меня никакого парня!
— А как же парни из группы, в которой ты играешь? Там нет нормальных?
— Они всего лишь мои друзья! Ты же прекрасно знаешь, как я отношусь к парням. И я больше не хочу это обсуждать!!!
— Да, знаю! Но уверена, однажды ты встретишь свою любовь! И вообще разговор был не об этом!
— Ой, мам, ну хватит! Мы это уже давно все обсудили и утвердили. Я еду и все тут! — твердо сказала я.
Тут, объявили мою посадку. Как же я была рада окончанию этого бессмысленного разговора.
В Сомте я прожила всего девять месяцев. Я ходила в школу, играла в школьной группе, но общалась только с ограниченным количеством людей. В лицо я знала всех, но вот дальше не пошло. Мне не хотелось иметь полно знакомых и подлиз. Я всегда считала, что лучше иметь двоих-троих, но уверенных друзей.
Итак, впереди перелет до Осло (столицы Норвегии), затем пересадка до Бергена и, наконец, почти час езды на машине до Сомта с отцом. Летать мне нравилось: высота и скорость всегда меня завораживали.
Сомт встретил меня проливным дождем. Ведь именно этот город считается самым дождливым в Европе. Я даже холод воспринимаю намного лучше сырости и слякоти. Впрочем, я восприняла ливень нормально, такое здесь бывает не просто часто, а 4–5 раз в неделю. Я уже даже немного смирилась. Хотя я люблю ливень, но только теплый летний, когда можно выйти на улицу раскинуть руки, поднять лицо к небу и наслаждаться. Вообще дикая природа всегда меня успокаивала и придавала надежды.
Папа приехал за мной на служебной машине, к чему я в принципе была готова. Отец работает водителем какого-то начальника, в подробности я не вдавалась и не собираюсь. Вот почему, несмотря, а стесненность в средствах и наличие мотоцикла, я решила купить собственный автомобиль — не хотела вечно зависеть от его графика работы. Да и вообще очень хотелось свободы. Папа это почувствовал и купил его сам к моему прошлому приезду. Так у меня появился старенький форд.
Багажа у меня было достаточно, включая мое сокровище — электрогитару. Ее я возила туда и обратно, не расставаясь с ней весь перелет, хотя стюардессы неоднократно уговаривали ее сдать. Мой гардероб разделился на легкий и теплый. Более легкий, конечно же, остался в Берлине, а теплый вариант переехал в Сомт, причем еще и вырос. Мы с мамой еще год назад постарались купить побольше теплых вещей и потратили кучу денег. В большинстве, конечно, это были джинсы, брюки и т. д. Холод есть и в Берлине, поэтому пуловеры и безрукавки у меня были всегда. В Берлине я, несмотря на претензии к парням, носила в большинстве своем юбки и платья. Мама привила любовь к такого рода одежде, и вообще вкус к внешнему виду
Мой внешний вид отца явно впечатлил. На мне были зауженные джинсы, высокие сапоги, свитер и кожаная куртка.
— Здравствуй, Виргиния! Ты выглядишь … отлично!!! — сразу выдал отец.
— Спасибо, пап! Я же знала, какая погода меня здесь поджидает, — посмеялась я.
Папа осторожно проводил меня до машины. Он, как и многие знавшие меня, никогда не дотрагивались. Прикосновения ко мне со стороны мужского пола меня бесят!
Часть дороги папа расспрашивал о летних каникулах. После, до самого дома мы ехали молча. Я постоянно смотрела в окно.
Справедливости ради стоит заметить, что за окном было очень красиво. Везде деревья, кустарники, возле домов газоны и клумбы. Совсем недалеко был лес. Его я хорошо помню. Мы еще когда-то в него на пикники ходили все вместе, пока родители были еще женаты. Потом, после переезда в Россию, мы с мамой продолжили эту традицию. Мы регулярно выезжали на природу: на пляжи, поляны. Иногда с бабушкой за грибами ходили, правда мою корзину всегда почти выбрасывали, потому как, я собирала все подряд красивые грибочки, а они зачастую были ядовитыми.
В Германии, я очень скучала по лесу и нашим походам. Мы жили в столице Берлине, и леса там нет. Здесь же я часто ходила, и буду продолжать ходить в лес одна! Он здесь действительно очень красивый, хотя в нем и нет моих любимых берез, но есть другие деревья, названия которых я даже не знаю.
Наконец мы приехали к отцу. Он по-прежнему жил в небольшом двухэтажном коттедже, построенный еще его родителями. У дома стоял форд, обшарпано-синий, зато с просторной машиной. Я остановилась, чтобы в очередной раз восхититься своим фордом. Мотор работал с оглушительным ревом. Что же, у такого старого форда должны быть недостатки. Радио тоже не было, даже древнего. Все это время я ходила с плеером, именно он помогал мне избегать ненужных разговоров и внимания. Таким образом, я могла уединяться в толпе. Я вообще не могу жить без музыки. Слушаю ее почти всю, по настроению.
Все мои вещи папа перенес наверх сразу. Год назад отец отдал мне небольшую спальню с окнами во двор. Деревянный пол, бледно-голубые стены, высокий потолок, пожелтевшие кружевные занавески на окнах — хорошо хоть мультгероев нет. Отец к моему приезду купил большую кровать и письменный стол — можно сказать почти разорился. На столе стоял старенький компьютер, а от модема тянулся провод к телефону. И как только я умудрялась на нем работать? Ведь я этим деньги зарабатываю — делаю разные переводы, поскольку знаю несколько языков.
Просто мама моя русская вышла замуж за норвежца и жила здесь до развода, а потом уехала обратно в Россию (лучше бы сидела на месте, но в этом вся мама). Почти два года назад она вышла замуж повторно за немца. Так что я владею 4 языками: русским, норвежским, немецким и конечно английским. Как вы понимаете, это дает большое поле для деятельности.
Ладно, дела с компьютером мы пока оставим. Я разобрала свои вещи и отправилась знакомиться с оставшейся частью дома. Честно говоря, ничем не удивил. Все остальные помещения как клонированные. Хорошо хоть в оттенках голубого — моего любимого.