Обреченная
Шрифт:
Чем дольше я находилась в этом прекрасном месте, тем явственней стала ощущать дивный аромат, окружающий его, и дуновение свежего бриза на своем лице.
– Так, видимо, доктор Эйзенберг подсунул мне не те таблетки...
Любуясь местными красотами, я не сразу заприметила человека, стоящего поодаль на самом краю озера.
Это был мужчина, или парень – он стоял ко мне спиной, и я не могла определить его возраст. Но зато могла определить, что его фигура была великолепна и напоминала мне искусно высеченную статую. Все было настолько идеальным, что казалось ненастоящим и требовало немедленной проверки, но, подавив в себе порыв, я осталась стоять на месте. Торс парня был оголен, но я могла рассмотреть лишь его могучую спину, которая еще оставалась влажной после недавнего купания. Конечно, если я правильно судила о ситуации.
На его узких бедрах очень низко сидели серые мешковатые штаны, а ступни утопали в невысокой траве. Я ненароком залюбовалась его ягодицами и тяжело сглотнула, как будто раньше мне не приходилось видеть эту часть мужского тела.
Поза, в которой находился парень, показалась мне немного напряженной. Широко расставленные ноги и рука, нервно потирающая шею, об этом непрозрачно намекали. Со спины мужчина был великолепен. Мне очень захотелось, чтобы он обернулся. Я бы могла подойти или окликнуть его, все равно ведь это было не взаправду. Но почему-то я, сконфузившись, напоминала себе шпионку, подглядывающую за чем-то тайным.
Сделав шаг назад, я наступила на сухую ветку, отчего она громко хрустнула. Тут же, стушевавшись, я замерла. А парень, услышав шум, обернулся и внимательно на меня посмотрел. Сказать, что незнакомец выглядел ошеломительно, – значит, ничего не сказать. Темные влажные волосы неровно остриженными прядями падали на его лицо, придавая его острым чертам загадочный шарм. А его глаза даже издали сверкали как чистейшие сапфиры, манящие, притягательные и пленяющие.
– Айвена, ты готова? – услышала я бархатистый баритон, который обрек меня на вечное подчинение его обладателю.
Не знаю, к чему я должна была быть готова. Но для него я была готова на все. Никогда за собой не замечала, что пара слов и привлекательная внешность могут заставить мои ноги подкоситься, а сердце учащенно биться. Но это произошло. Если бы Вики сейчас меня видела, она бы, наверное, от неверия защипала себя до смерти или заверещала бы от счастья.
Вспомнив о Вики, я как будто вышла из оцепенения. Мифический мир покачнулся, картинка смазалась. Головная боль вернулась, а я потерялась в темноте…
***
Только через какое-то время я смогла ощутить края ванны. Я все еще находилась в ней, лежа на спине. Вода из душа попадала мне на лицо. Интересно, как она не попала мне в легкие и я не захлебнулась? По затылку разлилось болезненное ощущение, и я поморщилась. Там явно назревала шишка.
В дверь ванной постучали, и я услышала мамин голос:
– Мира, с тобой все в порядке?
Я хотела ответить, что все хорошо, но с первого раза этого сделать не получилось.
Тут же, заподозрив неладное, мама вошла внутрь.
– Мирослава, девочка моя, что с тобой?! Ты упала? – донесся сквозь шум воды встревоженный мамин голос.
Я попыталась вылезти из ванны, но без помощи мамы мне это сделать не удалось.
– Нет, мам… не знаю… может быть.
Завернув меня в полотенце, мама повела меня в мою комнату.
– Наверное, стоит вызвать врача.
– Не нужно. Я немного полежу, и все пройдет.
– Что пройдет? – Мама встревожилась еще больше. – Ты что-то ушибла или… – Она с подозрением посмотрела на меня, – у тебя был приступ? Конечно, я поняла! Стресс, пережитый в сегодня в школе, его спровоцировал.
– Мам, не выдумывай. Ничего у меня не было, я просто поскользнулась и упала.
Но она ничего не хотела слышать. Ее чрезмерная опека иногда выходила за рамки разумного, и в такие моменты она становилась просто глухой. Мама уложила меня на кровать и, не давая возможности оправдаться, заметалась по комнате как сумасшедший торнадо. Как я поняла, она искала визитку доктора Эйзенберга, моего последнего психотерапевта.
– Не нужно, ма-ам! – протяжно заныла я. – Правда, все в порядке. Нет у меня никакого стресса, а тем более припадка.
– Ну, как же нет? У вас сегодня в школе среди бела дня убили человека. И ты говоришь, что все в порядке? – не переставая рыться в комоде, проговорила мама. – Тебе следовало дождаться меня и не уходить одной.
– Я была не одна, со мной был Макс. И к тому же тот, кто сотворил это с учителем, вряд ли будет ошиваться поблизости, если ты об этом беспокоишься. Он наверняка уже давно уехал из города.
Тут меня пробрала дрожь: до меня дошёл другой смысл фразы.
– Ты сказала, что учитель убит?!
– Да, он умер в больнице. Большая потеря крови. Если бы его нашли немного раньше, то, возможно, он бы остался жив. Я до сих пор не могу поверить, что в нашем городе совершено такое чудовищное преступление.
Что говорила мама после, я практически не слушала. Печаль и ужас затопили мое сердце.
– Мам, – осторожно позвала я.
– Что?
– А что-нибудь еще вам в школе рассказывали?
– Вроде нет. – Она на секунду задумалась. – Милая, ты спрашиваешь о чем-то конкретном?
«Да, я спрашиваю о том, как отреагировала полиция, когда узнала, что незнакомый мужчина был у нас на уроке, выдавая себя за того, кто истекал кровью неподалеку». Но, видимо, этой информацией с родителями не поделились. Поэтому я просто покачала головой:
– Нет, ничего конкретного.
– Наконец-то! – с облегчением выдохнула мама, показывая мне белую визитку, на которой каллиграфическим почерком были выведены инициалы врача. Раньше эти визитки валялись у нас по всему дому, поэтому не удивительно, что мама так быстро ее отыскала.