Обреченная
Шрифт:
А теперь у меня появилась еще одна важная причина убраться от них подальше. Чем скорее я оставлю службу у Лайлов, тем быстрее исчезну с глаз Михаила.
Теперь, при свете дня, я лучше ориентировалась и довольно быстро нашла свою каюту. Старые норвежские леди еще лежали в койках, натянув красно-белые одеяла до подбородка, но Мириам уже заправила постель и оделась. Она сидела на койке, энергично расчесываясь, и, увидев меня, не удержалась от шпильки.
— А я всегда слышала, что англичанки очень прилично себя ведут, — заявила Мириам. — Кто бы
— Не желаю слышать ни единого слова про приличия, — отрезала я и начала стаскивать с себя форменное платье, предназначенное только для вечерней работы. По утрам полагалось носить другое, и, хвала небесам, оно лежало аккуратно сложенное.
— Гляди-ка! — Мириам продолжала расчесываться, самодовольно усмехаясь. — Ты вернулась — и белье в порядке! Молодец.
Я сердито зыркнула на нее, но на объяснения времени не было. Если мои спутницы уже проснулись, Лайлы тоже просыпаются, и я должна привести в порядок Ирен до завтрака.
Одна из стареньких леди посмотрела на меня, прищурившись, и пробормотала что-то своей сестре — наверняка что-нибудь вроде того, какими шустрыми стали современные девушки. К моему удивлению, ее сестра фыркнула и ответила ей что-то такое, от чего старушка густо покраснела. И хотя я ни слова не знаю по-норвежски, могу биться об заклад, что ей напомнили, какими шустрыми были в свое время они.
— Ну право же, это просто стыд… — Мириам внезапно замолчала и перестала расчесываться. Она подалась вперед, пристально всматриваясь в мое лицо, и ее усмешка исчезла. — Господи, что с тобой ночью случилось?
— Ничего. — Смехотворное вранье. Мириам уже все поняла. — Я сейчас не могу объяснять. — Как будто когда-нибудь смогу.
— Тебя обидели?
— Со мной все в порядке, честное слово! — Я глянула на свою помятую униформу и застонала. — Точнее, будет в порядке до тех пор, пока леди Регина не увидит вот это.
После обеда я должна переодеться, но, чтобы выглядеть прилично, платье нужно погладить, а у меня нет времени.
— Дай сюда, — потребовала Мириам. Я молча уставилась на нее, и она повторила: — Дай его мне!
Все еще ничего не понимая, я бросила ей платье, все равно хуже уже не будет. Мириам внимательно его осмотрела:
— Оно негрязное, просто измятое. Я возьму утюг и приведу его в порядок.
Погладить вещь вовсе не развлечение. Нужно нагревать тяжелый чугунный утюг на плите или в камине, браться за ручку только через мокрую тряпку, чтобы не обжечь руки, от пяти до двадцати раз провести утюгом по каждой складочке… Это не пустяковая услуга, и мне бы в голову не пришло, что Мириам может такое предложить.
— Я… спасибо. Честно.
Она тряхнула густыми волосами:
— Отличный повод послать записку Джорджу. Спросить про прачечные на пароходе.
Я сделала вид, что поверила, и в первый раз за все время искренне ей улыбнулась. Кажется, я уже тысячу лет никому не улыбалась. Мириам не ответила мне улыбкой. Вместо этого она аккуратно разложила мою форму на койке, даря этой тряпке доброту, в которой не хотела признаваться.
Зеркала в нашей каюте не было, но какая разница? Я и так видела, что утренняя униформа у меня в порядке, и хотя волосы наверняка представляют собой кошмар кудрявой блондинки, это ерунда. Я просто заколю их наверх и. спрячу под чепцом, причем на это уйдет всего несколько секунд.
— Увидимся после ланча, — сказала я.
От одного слова «ланч» в желудке заурчало. Я мгновенно вспомнила, что ничего не ела со вчерашнего утра. Последние события заставили забыть о еде, но сейчас я едва не упала в голодный обморок.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — Судя по лицу Мириам, я здорово побледнела.
— Все будет хорошо.
Я не позволила себе в этом сомневаться.
Благодарение Богу за мисс Ирен. Когда я вошла в ее комнату, она предложила мне бисквиты из жестяной банки.
— Я подумала, что вчера ты, наверное, пропустила обед, — сказала она, пока я жадно жевала. — Мама задержала тебя непозволительно долго.
— Вам бы следовало перестать сочувствовать слугам, мисс. — Противно такое говорить, но ведь это правда. — Пока мы с вами неплохо ладим, но, когда вы будете жить своим домом и слишком сильно тревожиться о каждом, кто на вас работает, прислуга сядет вам на шею.
Даже в Морклиффе все мы знали, что, если нужно повиниться, лучше начинать с Ирен, а уж она просила за нас своих родителей. С леди Региной это было бесполезно, но с виконтом иногда помогало. Но на каждого слугу, уважавшего Ирен за ее доброту, вроде Неда и меня, приходился другой, кто считал ее слабачкой. Не будь в доме более властных хозяев, половина прислуги просто не обращала бы внимания на ее распоряжения.
— Сейчас я не хочу об этом думать. — Она выглядела такой бледной, такой измученной.
Я хотела спросить, хорошо ли она себя чувствует, но в этот момент в комнату вплыла леди Регина — уже безупречно одетая благодаря чертовски старательной Хорн. Я поспешно отвернулась, сделав вид, что рассматриваю одежду мисс Ирен, и слизала с губ последние крошки.
— Опять бездельничаешь, Тесс. — Голос леди Регины звучал скорее раздосадованно, чем сердито. Значит, сегодня утром она нацелилась не на меня, а на Ирен. — Ирен, я хочу, чтобы сегодня ты надела то желтое платье. Оно такое изящное и освежающее!
Бледно-желтое платье сливалось с цветом лица Ирен, придавая ей болезненный вид.
— Может быть, розовое? — осмелилась подать голос я.
— Может быть, ты не будешь возражать мне? — отрезала леди Регина. — Думаешь, я не знаю, что больше подходит моей дочери? Или разбираюсь в последних модных фасонах хуже служанки?
Я думаю, ты разбираешься в модных фасонах времен своей молодости и не задаешься вопросом, что именно Ирен к лицу.
— Извините, миледи.
Ирен вздохнула так тихо, что ее мать ничего не услышала. Зато услышала я.