Обреченность
Шрифт:
Коул шагает мимо меня, раскрывая рваные занавески, и позволяет исчезающему солнечному свету литься в это место, выдвигая на первый план каждый разрушенный и гнилой дюйм. Быстрым толчком он поднимает створку окна на дюйм или два. Рама скрипит в знак протеста, и я вижу, как водовороты пыли исчезают в открытом воздухе. Я ревную к их свободе и к их способности уплывать прочь с ветерком.
«Будь легким ветром, растворись».
Мантра, которая не работает в присутствии Коула. Вся его сущность требует моего внимания. Каждая молекула внутри меня, что дает мне жизнь, воду, кровь, кислород, всегда
— Ты боишься, принцесса?
«Да».
Он смотрит на меня в отражении окна. Его пристальный взгляд ищет ответ в моём лице.
— Нет.
«Ложь».
Я боюсь его провала. И своего возвращения к жизни пленницы. Но разве это не то, кто я теперь?
— Я имел в виду себя. Ты боишься меня?
Его тон мягкий, опасный.
— Да.
Непроизвольная правда слетает с моих губ.
«Я боюсь его».
Не из-за того, что он может сделать со мной, а из-за вещей, которые он может заставить меня почувствовать.
Желанная. Жаждущая. Защищенная.
Его глаза темнеют, ноздри раздуваются. Я возмутила его своей честностью.
— Я сказал тебе, что не возьму тебя. Несмотря на знание того, что ты жаждешь меня, я поклялся, что ты должна произнести слова, не заманивая меня зовом своего тела. И всё же, ты по-прежнему не веришь мне.
Его ледяные голубые глаза сверлят мои.
— Я не могу дать тебе то, что ты хочешь. Я не дам тебе то, что ты хочешь. Если ты хочешь этого по-плохому, возьми.
Я потрясаю себя своими решительными словами.
Я могу дать ему то, что он жаждет, но, сделав это, я останусь ни с чем. Я стану никем.
Его губы складываются в ухмылку.
— Ох, принцесса. Ты отдашь мне то, что я хочу, и скоро. Твой рот говорит тебе вещи, в которые, как ты думаешь, тебе следует верить, но твоё тело, твои глаза, твоя душа — все они сообщают мне кое-что ещё. Почему ты продолжаешь бороться? Ты почувствуешь себя намного лучше, если сдашься.
Мой кулаки сжаты по бокам, руки трясутся от потребности нанести удар. Конечно, он не упускает мою реакцию, и это просто веселит его ещё больше.
Самодовольный смех льётся из его рта:
— Всегда такой борец, — он поворачивается и делает несколько шагов в мою сторону. — Именно поэтому мой брат жаждет тебя так же, как и я, — еще шаг, и он на расстоянии вытянутой руки. — Только он любит ломать людей за их борьбу, в то время как я… — еще шаг вперед, и я могу почувствовать жар от его большого тела, — … я люблю обуздывать это.
Он резко выбрасывает вперед руку и хватает моё запястье, разворачивая меня, пока моя задница не прижимается к его переду, а обе мои руки прижаты позади меня. Его рот возле моего уха шепчет:
— Это не слабость — признать то, что ты хочешь, Фей. Сила приходит от того, когда ты честен сам собой о своих потребностях.
Его свободная рука обхватывает мою челюсть и поворачивает мой рот к своему. Его губы парят над моими, высасывая воздух из моих легких.
— Ты дрожишь от этого, я могу ощущать пульсацию этого внутри тебя.
Он лениво проводит своими пальцами по моей челюсти, вниз по шее, между моими грудями. Предатели-соски напрягаются от близости его прикосновения, проступая под тонкой тканью моего свитера. Его
— Даже отсюда я могу почувствовать запах этого.
Он проворно щёлкает кнопкой моих брюк, его пальцы ни на секунду не замедляются, они ныряют под ткань, и он жестко обхватывает мои интимные места. Его большой палец находит остатки его освобождения и глубже втирает высохшую сперму в мою кожу.
— И теперь я собираюсь попробовать это.
Он использует свою ногу, чтобы раздвинуть мои колени, заставляя меня предоставить ему больший доступ. Мои изголодавшиеся легкие поглощают его тёплое дыхание, когда они, наконец, раскрываются от потребности в кислороде.
Медленно, так медленно его пальцы перемещаются ниже и находят мою влажность. Моё тело предаёт меня и облегчает его поиски, в то время как он использует свидетельство моей нужды в нём против меня и погружает свои пальцы в мою болезненную и возбужденную плоть.
Его губы всего лишь в миллиметрах от моих, поглощая моё хныканье, когда его пальцы начинают свою работу.
Точными движениями он погружает свой указательный палец внутрь меня — приводя меня в восторг своим прикосновением. Моя жаждущая киска сжимается вокруг вторжения, умоляя его ввести палец ещё глубже.
Его движения мучительно медленные, когда он двигает своим пальцем — один, два… — собирая мою влажность и размазывая её по моим припухшим складочкам к моему ноющему комочку нервов, что некогда был скрыт, но сейчас бесстыдно выпрашивает его опытное прикосновение.
Нежно, так нежно, что я не могу не извиваться, когда Коул кружит вокруг него, вновь и вновь подводя меня к самому краю безумия. Мои бёдра толкаются в его руку и совершают вращательные движения, стремясь к освобождению, которое только он может мне дать.
— Скажи это, принцесса. Отпусти и произнеси это, — его опаляющее дыхание, такое сладкое на моём языке, требует моего подчинения, и я, наконец, сдаюсь.
— Возьми меня.
Едва на рваном выдохе слетают с моих губ эти тихие слова, как моё следующее дыхание украдено движущей силой его рта на моём. Оказывая наркотическое действие на меня, грабя и забирая остатки моей решительности.
Его пальцы набирают темп: щелкая, кружа и потирая меня, заставляя мои ноги дрожать, а внутренности — делать сальто. Пучки электричества подкрадываются к пальчикам моих ног, а мой внутренний взор захватил целый водоворот цветов, несмотря на мои сильно зажмуренные глаза. Его другая рука выпускает мои запястья и сбрасывает брюки с моих бёдер прямо на пыльный пол, в то время как его пальцы наигрывают взрывной ритм на моём клиторе. Затем обе его руки на мне, и я вырываюсь на свободу от его рта, когда два пальца трахают мою киску, извлекая крик удовольствия и боли. Я выгибаюсь назад, и только его сильное тело останавливает меня от падения на пол, его голодный рот находит мой ещё раз, пока наказывающие толчки и неустанные пальцы подводят меня к краю. Он идеально считывает сигналы моего тела, и одновременно с одним заключительным, резким толчком пальцев внутри меня, другой рукой он наносит жесткий удар по моему клитору.