Обреченность
Шрифт:
Я больше боялась наказания моего отца, чем мысли о Магдалене и Гранте, так что я согласилась, и именно так забрали мой последний кусочек детства.
Мы заезжаем на поле, и я не обеспокоена тем, чтобы дождаться инструкций. Мои воспоминания всё ещё свежи в моём разуме, они вытягивают меня из автомобиля, и я бегу трусцой к задней части сарая с моими компаньонами, наступающими мне на пятки.
Мои глаза осматривают траву, ища любые признаки беспорядка и не находят ничего. Я знаю, что люк где-то здесь, я просто должна его
Когда я поднимаю голову на трех людей, то вижу, как они уставились на меня, каждый с различным взглядом на лицах, ни один из них не рад видеть, как я марширую по кругу, напрасно пробуя найти секретный дверной проём.
— Достаточно, — ревет Люк, на моём третьем круге. Делаю шаг и останавливаюсь, но не раньше, чем каждый слышит эхо металла под моей ногой.
Почти смешно видеть их реакцию, они всё ещё уставились на меня так, как будто я лишилась разума, и хотят убить меня из-за полного разочарования. Грим двигается первый и подбегает туда, где я стою, он бросается вниз на колени и начинает выцарапывать грязь как одержимый. Через мгновение остатки грязи и травы полностью отодвинуты в одну сторону, демонстрируя небольшой люк.
Он поднимает свою голову и усмехается мне, его белые зубы зловеще сияют в лунном свете, широкий шрам искажает его лицо с каждым нервным тиком его черт.
— Зверушка проделала отличную работу.
В его глазах проблеск маленькой толики уважения. Я, так или иначе, заработала одобрение этого сумасшедшего.
Я задаюсь вопросом: заперт ли люк.
Также быстро, как мне приходит эта мысль в голову, пальцы Грима обхватывают внешний край люка и тянут. Скрежет металла об металл эхом отзывается в ночи.
— *бать, — восклицает Люк, пока идет вперед и всматривается во мрак. Его глаза сужаются, когда он переводит взгляд от открывшегося люка на меня, — Это всё ещё может быть западня. Она по-прежнему шлюха Крэйвен, в конце-то концов.
Его слова отскакивают от меня. Облегчение от того, что бункер не только найден, но и открыт, смыло все мои заботы.
Коул выступает вперед и становится рядом с братом, его глаза останавливаются на мне.
— Так может быть, брат. Именно поэтому Фей пойдёт первой, а мы последуем за ней. Сообщи группам, чтобы ждали нашу команду и готовились к сигналу атаковать.
Люк ухмыляется мне, его аура передаёт его мысли. Он думает, что его брат снова увидит меня такой, какая я есть. Вражеской шлюхой. Когда я перевожу взгляд от Люка к Коулу, я вижу что-то ещё. Я вижу короткий взрыв фиолетового, цвет, о котором я не обладаю никаким знанием, он озадачивает меня и заставляет спросить о том, что он только что почувствовал, так, чтобы я знала, как считывать его в будущем.
— Ну же, Фей. Настало твоё время повести нас. У тебя есть вся власть здесь, я не хочу сожалеть, что предоставил её тебе.
Тонко завуалированная угроза всё же нанесла по мне удар, но и побудила к действию. «Я всё ещё не доказала свою ценность? Я всё ещё
Вспышка — я, выгибающаяся в его руках, его пальцы глубоко толкаются в мою киску.
«Разве я уже не отдала ему всё?»
Единственный кивок — всё, что я могу предложить, в то время как выпрямляю спину и шагаю ближе к отверстию в земле. Коул кладет что-то холодное в мою руку — фонарь, и я быстро щелкаю кнопкой, освещая темноту, которая простирается передо мной.
Ничего не изменилось с тех пор, как я была здесь в последний раз много лет тому назад. Ничего не разрушено, и это знание успокаивает стремительный бег моего сердца. Я могу сделать это. Мы сможем сделать это.
Я направляю фонарь туда, где, как я помню, должна быть лестница, и она действительно там — подзывает нас, приглашая в недра ада.
Прикрепляю фонарь к ремню моих брюк и медленно спускаюсь по дюжине или около того перекладин, пока мои ноги не достигают пола внизу. Я спокойно проверяю неиспользуемое пространство, когда слышу три пары ног, прыгающих на землю позади меня.
— Куда теперь, принцесса?
Теплая рука Коула обхватывает мою руку, и я направляю свой фонарь к дальнему концу пространства — к металлической двери, которая установлена в каменной стене.
Друг за другом мы направляемся к дверному проему, старый металл оказывает небольшое сопротивление плечу Грима, когда он толкает её, открывая.
— Здесь множество ходов, но только один ведет к библиотеке. Ваши люди должны войти точно в тоже время, что и мы, чтобы создать беспорядок. Мой отец будет ожидать, что вы придете с внешней стороны, но он никогда не будет ожидать, что мы придём изнутри.
«Я надеюсь».
Я веду их через лабиринт туннелей, мой разум ищет правильный путь, позволяя старым воспоминаниям указывать путь. Когда я вижу знакомый альков, ведущий в следующий туннель, я поворачиваюсь, чтобы встать перед тремя людьми позади меня и шепчу:
— За следующим углом с краю прохода — ложная дверь в библиотеку. Займет всего несколько минут, не больше, чтобы оказаться там, так что теперь время сигнала для ваших групп.
Глаза Коула поблескивают в резкой вспышке фонаря, на его лице написана признательность и гордость. Он гордится мной. Это знание опаляет мои щёки, и заставляет меня тосковать по вкусу его губ, заставляет меня хотеть рискнуть всем и инициировать поцелуй.
Люк оставляет нас, отстраняясь в темноту, чтобы подать сигнал их людям. Он кивает Коулу, когда все на месте, и он с Гримом протискиваются мимо нас и заходят за угол к концу прохода и секретного входа в «Крэйвен Холл».
Когда мы остаемся одни, руки Коула мягко обхватывают моё лицо — такой сентиментальный жест — взгляд в его ледяных голубых глазах совсем не такой.
— Ты останешься здесь. Не двигайся, оставайся скрытой, пока я не приду и не найду тебя. Если я не вернусь назад в течение тридцати минут, уходи. Вернись тем же путем, что мы пришли, садись в машину, которую мы оставили для тебя, и уезжай. Уезжай и никогда не останавливайся. Ты поняла меня, Фей?