Обречённые на победу. Ч. 1 - Напарники поневоле
Шрифт:
– Расист!
– Громко взвизгнула Пиранья - Все вы, славийцы, расисты! Какая разница, какого цвета кожа у человека? Разве это хоть что-то меняет? Кровь-то у нас у всех одинаковая, красная.
Капитан Новиков поначалу смутился, но быстро нашелся и непререкаемым тоном рыкнул:
– Расизмом на Славии даже и не пахнет, Пиранья, он запрещён законом. Просто меня бесит, когда люди забывают о своих корнях. Мы тоже все славийцы, по вашему славеры или того хуже, грязные слаи, но я привык с уважением относиться к представителям любой национальности. Моими друзьями являются немцы, французы, поляки, ледарийцы, каринорийцы и даже земляне, особенно те, которые несут службу в Трёшке и других диверсионных корпусах. Ладно, хватит об этом, француженка, так француженка. Думаю, что твоими предками были выходцы из Алжира и кто-то из мужчин твоего рода взял в жены вьетнамку или японку, отсюда твой разрез глаз.
Девушка сердито засопела в ответ и Алексей, ухмыльнувшись, умолк. Берег был уже в паре сотен метров и пора было прекращать пустопорожнюю болтовню.
Глава 5
Ползком по Камчатке
Прошла целая неделя, как капитан Новиков и майор Блейк, путешествующие в одном боевом коконе, высадились на Землю. За это время они только и смогли, что добраться до истоков реки Камчатки. Не то что бы они двигались слишком медленно, просто им приходилось постоянно лавировать. К негодованию Алексея, земляне, рыскающие над полуостровом, вовсю использовали сигнальные устройства перцев и даже более того, некоторые истребители пилотировали явно не пилоты земного космофлота. Пиранья первой обратила на это внимание и потому материлась так, что у Бешеного Пса уши чуть было не свернулись в трубочку. Майор Блейк была просто вне себя от такой наглости заговорщиков. Алексей же только посмеивался и изредка отпускал едкие шпильки в адрес хвалёной земной контрразведки. Пиранья была вынуждена проглатывать их молча. Ей было нечего возразить и хоть как-то отреагировать в ответ на эти замечания.
Весь путь, а боевой кокон не останавливался ни на минуту, так как по ночам управление его движением брал на себя Яшка, летающий над ними, Алексей проделал ползком, чуть ли не по-пластунски. Боевой кокон при этом не касался земли, а парил над ней на высоте в полметра, превратившись из шара в овальную лепёшку. Поэтому Алексею пришлось двигаться лёжа на животе, сложив руки трезубцем Нептуна, что было не очень удобно. Его пассажирка находилась в куда более выгодном положение, точнее оно попросту никак не изменилось. Пиранья ехала у него за спиной в своём скворечнике то лёжа, то сидя, а иногда и вовсе приседала по три часа кряду или устраивала многокилометровые забеги на месте, но и ей надоело это бесконечное ползание по невидимому лабиринту.
Перцы разбросали по всему полуострову столько невидимых сигнальных устройств, что Алексей только диву давался, думая о том, сколько транспортников было задействовано для их перевозки. Они не учли только одного, славийские диверсанты давно уже нашли противоядие от этой напасти. Гидры, так они их называли, источали едва ощутимый запах, который не учуяла бы самая хорошая овчарка, но он был специфическим и газоанализаторы брали его. Поэтому капитан Новиков шел только против ветра и постоянно устраивал пилотам истребителей ложные тревоги, причём сразу в нескольких местах. Учуяв гидр, он выпускал несколько «Шершней» и те летели по прямой до тех пор, пока не задевали тончайших нитей гидр и с месте не срывались истребители. Запас хода у «Шершней был приличный, пятьдесят километров, но после каждого такого полёта нужно было по полчаса заряжать аккумуляторы.
Капитан Новиков, понимая, что одно единственное попадание в нежные, незаметные объятья гидры может быть последним, решил хорошенько насолить перцам и заговорщикам. Двигаясь широкими зигзагами, он чуть ли не через каждые четверть часа устраивал ложные тревоги и всякий раз с места срывалось до десятка космических истребителей. Они уже на подлёте открывали шквальный огонь из пушек, но при первом же их приближении такие же невидимые, как и боевой кокон, «Шершни» оттягивались назад. Частенько снарядами разбивало блок управления гидр и те становились видимыми, что сразу же вызывало множество вопросов. Да, теперь командованию земного космофлота придётся поломать себе голову, думая, как объяснить генералам и адмиралам, не участвующим в заговоре, откуда на складах появилось оборудование, произведённое в Империи Эолан.
Разбитые гидры тут же увозились на грузовых флайерах, а после шести суток пальбы по воробьям из пушек нешуточного калибра, их стали снимать по всей Камчатке, но капитан Новиков на этом не собирался успокаиваться. Он понимал, что какое-то количество гидр перцы обязательно оставят. Яшка был с ним согласен. Своё восьмое утро на Земле Алексей встретил в приподнятом настроении. Они перевалили через горный хребет и спускались вниз вдоль русла реки Камчатки. Как и прежде, он двигался осторожно, широкими зигзагами с включённым электронным носом боевого кокона. Между тем его собственный нос уже начали терзать неприятные, химические запахи, исходившие от сопли. Пока что не очень сильные, но уже ощутимые. Ещё неделя и вонь станет значительно сильнее и всё потому, что гигиенический скафандр перезаряжался лишь частично. Спасти положение можно было только одним единственным способом, промыть его, заложив в проточную воду не менее, чем на сутки.
Сделать это можно было только через сто восемьдесят семь километров в том месте, где мало того, что река Камчатка из ручья превращалась в горную речку, так ещё и протекала под скалой, нависавшей над ней козырьком. В этом месте, совершенно безлюдном и диком, кроме медведей, росомах и оленей Яшка не увидел никого. Улетели оттуда и истребители. Если вблизи того места нет гидр, там можно будет устроить бивуак. Алексей, хотя ему больше всего сейчас хотелось только одного, перестать ползать по скалам на пузе и пройтись, а ещё лучше пробежаться, но это была несбыточная мечта. Максимум, на что он мог рассчитывать, это снять с себя все скафандры до единого и просто размяться на небольшом пяточке того укрытия, которое мог создать боевой кокон.
За все шесть дней капитан Новиков перекинулся всего лишь несколькими фразами с майором Блейк и всё из-за того, что ему было некогда отвлекаться на разговоры. Хотя его отношение к девушке нисколько не изменилось, ему хотелось задать ей несколько вопросов. Он уже понял, что добраться до мыслечиталки им на Земле не дадут. Об этом можно было догадаться из телепередач. На территории всей планеты мало того, что было введено чрезвычайное положение, так военные власти ещё и ввели комендантский час и установили повсюду контрольно-пропускные пункты. И всё это только ради того, чтобы поймать одного единственного славийского дезертира. Славия выступила с резким протестом назвав все обвинения, выдвинутые против капитана Новикова, голословными. Командование славийского военного космофлота требовало от землян доказательств и наотрез отказывалось разрешить следователям Федерального Агентства Расследования провести следственные действия в Трёшке.
Капитан Новиков знал о деятельности ФАР не так уж и много. Он ни разу не встречался с фаровцами на Славии, но знал, что их боятся даже самые крутые типы из контрразведки. Ему хорошо запали в память слова Пираньи, когда та увидела группу бойцов, одетых в тёмно-зелёные боескафандры, хотя и лёгкие по своему внешнему виду, имевшие чрезвычайно мощную энергетическую защиту. Едва бросив на них взгляд, девушка с явным презрением и чуть ли не откровенной ненавистью сказала:
– А вот и фаровцы пожаловали, Бешеный. Поверь, военная контрразведка к этому заговору непричастна, за неё я голову согласна положить на плаху, а вот они в нём точно увязли по самые брови.
Тогда Алексею некогда было разговаривать на эту тему, но в это ясное, солнечное утро, едва позавтракав, он первым делом спросил свою пассажирку:
– Пиранья, что ты можешь сказать о фаровцах и их таинственной конторе?
Его вопрос застал девушку врасплох. Она в этот момент занималась бегом на месте и развила нешуточный темп, а потому, прежде чем ответить, ей пришлось сначала остановиться и перевести дыхание. Пиранья села на откидное сиденье, выдвинула небольшой столик, поставила на него локти и, положив подбородок на кулачки, пару раз глубоко вздохнув, ответила: