Обреченные
Шрифт:
Я подумала о том, что бабушка была единственной полной женщиной из всех Асов, которых я видела.
Правила регламентировали всю жизнь. Кем бы ни были люди, составившие эти правила, они не руководствовались интересами своего рода. Возможно, они считали, что, ограничивая Асов, они совершают благо, но правила относились только к поверхностным вещам. Что же касается характера, и морали, и счастья – об этом речь не шла.
– Дайте мне пройти. Я заберу отсюда своего нареченного и завтра обращусь к Совету с известием, что надо менять порядок вещей.
– Я… –
– Вы можете, – заверила я и улыбнулась. – И не говорите никому, что видели меня в пижаме, – добавила я шутливо, и он чуть не поперхнулся от удивленного смеха.
– Ты совсем другая. Нам всегда говорили, что ты будешь прекрасной и величественной женщиной. И ты такая и есть, – добавил стражник поспешно, – но мы не думали, что ты окажешься человеком, и мы определенно не рассчитывали, что ты запечатлишься. Последняя Провидица не запечатлевалась. Она была просто одной из нашего рода, и метка Провидицы проявилась у нее в тот момент, когда она обрела Дар. Мы предполагали, что ты будешь такой же.
– Жаль, что разочаровала, – пробормотала я.
– Нет-нет, это совсем не разочарование. Это чудо. Если ты займешь место в Совете, тогда лучше, чтобы ты действительно была одной из нас, запечатленной и нареченной, чтобы быть связанной с нами.
– Согласна. И этой запечатленной и нареченной уже плохо от разлуки, – простонала я, приложив руку к животу. – Пожалуйста, дайте мне пройти.
– Я пойду с тобой. Думаю, Совет предполагал, что ты попытаешься это сделать. – Стражник скромно улыбнулся. – Они поставили там внизу еще восемь стражей.
– Восемь? – Я даже охрипла от неожиданности и обернулась к Родни, который тоже выглядел удивленным. – Что ж, у нас нет выбора. Пошли.
Мужчина взял фонарь для кемпинга и повел нас вниз по каменным ступеням. Когда мы достигли подножия лестницы, я с отвращением выдохнула, почувствовав неприятный запах. Что еще там внизу, кроме людей?
– Кто идет? – пророкотал глубокий голос. Увидев нас, другой стражник вытаращил глаза. – Зачем вы ее сюда привели?
– Я пришла за Калебом. – Я заглянула через его плечо, чтобы увидеть камеры, но он передвинулся, чтобы закрыть мне вид. Я посмотрела на него, и он отступил, задыхаясь.
Я почувствовала неловкость. Видимо, они боялись меня, но и Совета боялись не меньше. Я этого не понимала. Как будто Совет и я не были единомышленниками, и все об этом знали.
– Дайте ей пройти, – сердито буркнул Родни и встал рядом со мной. – Неужели мы должны втолковывать это каждому индивидуально?
– Что втолковывать? – раздраженно осведомился второй стражник.
Родни скрестил руки на груди:
– Что Мэгги – ваша чертова Провидица и вам лучше проявить к ней уважение, не то она вас поджарит.
– Ух… – Глаза мужчины метнулись от Родни к первому стражнику, потом ко мне. – Хорошо. – Он махнул нам рукой. – Все равно вы далеко не уйдете.
Я рванулась мимо него и сразу наткнулась на высокого мужчину.
– Ой, – пробормотала я и, посмотрев наверх, увидела лицо Дональда.
– Ты закончила выставлять себя дурой? – напыщенно вопросил он. – Я даже толком не знаю тебя, а ты уже так предсказуема. Вот почему Провидица не должна быть запечатленной. Ты позволяешь эмоциям брать над собой верх, вместо того чтобы поступать правильно.
– А разве правильно держать кого-то взаперти для защиты кого-то другого? – спокойно поинтересовалась я.
Дональд вздохнул:
– Провидица, ты ведешь себя совершенно неразумно. Закон не управляется эмоциями и страстью.
– А должен! – закричала я на него. – Если вы беспристрастны, то разве можете говорить о своем участии? Значение имеет только то, что правильно и хорошо для людей. То, что Калеб заперт в наказание за то, что защитил меня, – неправильно! И если вы продолжаете говорить, что я Провидица… – Решетки рядом с нами начали дребезжать. Дональд нервно посмотрел по сторонам и снова перевел взгляд на меня. – И если вы утверждаете, что я важная персона и должна вами руководить, так позвольте мне это сделать. Отойдите с моего пути!
Дональд посмотрел за мое плечо:
– Это твое патетическое оправдание для группы поддержки?
– Нет, они просто смотрят шоу. И, учитывая, насколько я зла, оно будет масштабным, если вы не отодвинетесь.
– Ты пытаешься воздействовать на меня, используя свое высокое положение? – с издевкой уточнил он.
– Я пытаюсь пройти. – Дональд уставился на меня, поэтому я высвободила чувства. И, когда появились энергетические ленты, он попятился и начал медленно меня обходить. Когда он увидел их в первый раз, они тоже не очень ему понравились.
Знаю, создается впечатление, будто я угрозами заставляла всех исполнять свои желания, но завтра, когда все соберутся, я все объясню. А сейчас я не могла позволить Калебу застрять там.
Я проследила за Дональдом и увидела, как он сделал знак людям, стоявшим в стороне. Сначала я подумала, что он приказывает им атаковать меня, но они последовали за ним наверх по каменным ступеням. А… он использовал их как щит от меня.
Трус.
Я снова повернулась к камерам. Их было четыре, и Калеб находился в последней, в полной темноте. Мои энергетические ленты осветили его руки, по локоть высунутые из-за решеток. Я побежала к нему, словно мы не виделись несколько недель.
Калеб обхватил мое лицо и вздохнул, когда мы оба ощутили благотворное прикосновение. Я сразу же поняла его чувства. Он злился, что я подвергла себя «опасности», придя сюда, но вместе с тем был очень рад и гордился мной. Когда он увидел, как я выстояла перед Дональдом… я подумала, он рассердится, скажет, что я поступила по-детски, вытащив карту Провидицы, но, оказывается, его переполняла гордость.
– Открой дверь, – хрипло попросил Калеб.
– Ключи? – Я позвала Родни и стража.
– Они не пользуются здесь ключами, детка, – объяснил Калеб, показывая на решетки. Я заметила, что на них не было замка. Я потянула дверь, но она не поддалась. Я вопросительно посмотрела на него. – На нее наложены чары.