Обреченный клан
Шрифт:
— Будь любезен. Кроме того, подставил ты её знатно. Сортэне ведь теперь не отстанут, у них у самих инициация на главенство в перспективе ближайших лет десяти. А может и раньше, если Грегор после этой истории решит передать дела пораньше. И если бы только Сортэне! А она не сможет отказать. Помолвка защитит от тайной канцелярии и тех, кому не срочно, но тем, кто уже на грани, плевать на чужие жизни, им бы свой клан спасти.
— Можно забрать её в клан. Ваша резиденция хорошо защищена.
— Думаешь, она этого хочет? — задал довольно странный с точки зрения следователя вопрос.
— Хочет или нет, это вопрос
Леонард вздохнул, а потом сказал совсем не то, чего ждал Герберт:
— Вот поэтому, Берт, она тебе и отказала.
— В смысле? — от удивления огневик даже не сообразил, что про отказ Кримосу не говорил, а сама Розмари едва ли стала бы таким делиться.
— Мари терпеть не может, когда её ограничивают и когда решают за неё. А ты сейчас делаешь именно это. И у Сортэне тоже сделал именно это. И когда втянул её в авантюру с инициацией Ренис, и когда позвонил мне, не спросив её мнения. Да, со звонком мне это было правильное решение, учитывая ситуацию, но ты правда думаешь, что она тебе такое простит? Чувства чувствами, но ограничивать себя Мари не позволит никому.
В этом Леонард был, пожалуй, прав. Розмари не была похожа на обычных клановых магинь. Отчасти, наверное, потому что росла рядом с наследником клана, которому позволено было куда больше, чем обычным детям в кланах. Отчасти просто в силу характера. Отчасти благодаря опыту самостоятельной жизни. Да, она сейчас готова принять помощь кузена и клана, но только потому, что это помощь кузена, а к нему она искренне привязана.
— Я обещал больше без спроса не вмешиваться в её жизнь. Это было одно из её условий, выдвинутых перед тем как вмешаться в инициацию. Наравне с невмешательством Сортэне и Ренис. Звучало не совсем так, но смысл такой. Грегору я это передал. Уже после, правда, но передал.
— Разумный выбор. С её стороны.
Слова Леонарда не выходили у Герберта из головы весь остаток вечера, не спасала даже работа. Потому с утра, сразу как отправил Тиберию документы по своему расследованию, он сдался и поехал к Мари на работу, пообещав тайнице заодно забрать в больнице потребовавшиеся ей копии врачебных выписок по Виолетте Сименти. Похоже, совсем уж бросать эту ниточку леди Вестриай не собиралась. А что занималась в основном бесконечными опросами работников завода, так это для поиска дополнительных доказательств или и вовсе отвода глаз. Времени ещё раз, уже предметно, обсудить с ней дело о пожаре, огневик пока не нашёл. Да и не стоило это делать, пока неизвестно, подпишет ли Тиберий разрешение на совместную работу. Допуск-допуском, но в случае с делами тайной канцелярии, лишние знания — это действительно лишние проблемы. От очередных бумаг о неразглашении до всевозможных ограничений.
После недавних приключений смена далась Розмари непросто. И не потому что было много пациентов, а скорее потому что, как и предупреждал Даниэль, начали давать о себе знать отсроченные эффекты вмешательства в чужую инициацию. Потому последние часы Мари работала, считая оставшееся до окончания смены время: в квартире, купленной Лео, ждал целитель, который наверняка что-нибудь придумает, чтобы не приходилось натягивать под халат всю имеющуюся в шкафчике одежду.
Но, когда наконец пришли меняющие их с однокурсником Том с Дином, просто уйти домой ей не дали: в холле обнаружился Киристе. Не поленился же встать в такую рань! Правда, общался он с Робертом, так что имелся призрачный шанс на то, что прибыл он по каким-то своим делам.
— Роза! — уже когда она почти проскользнула мимо, окликнул следователь. Пришлось остановиться. — Не убегайте. Нам нужно поговорить. Роберт, благодарю за помощь.
Кивнув, куратор практики, у которого сегодня была дневная, попрощался и поспешил в сторону раздевалки. Желание следователя пообщаться с одной из постдипломниц его, похоже, ничуть не удивило. Похоже, в то, что познакомились они недавно, он уже не верил. Впрочем, сама виновата. Это было бы опасно, не выдай она себя Сортэне: с тех сталось бы навести справки. Ну а, как говорится, снявши голову, по волосам не плачут.
А вот других любопытных в холле хватало. Некоторые даже как-то подозрительно поправляли перед зеркалом шапочки-шарфики или ещё что-нибудь. Кажется, этот её разговор снова грозил стать поводом для сплетен. Вот мало ей их было на прошлом месте практики!
— Давайте не здесь, — попросила Мари, прежде чем Герберт успел что-то сказать. Да, её уход вместе с ним тоже породит сплетни, но так хоть не подслушают. Что бы не хотел обсудить Киристе, едва ли это предназначалось для чужих ушей. — Не хочу развлекать коллег.
— Конечно.
На улице ещё разгоняли темноту фонари — дни сейчас были совсем короткими. Шёл снег. От выгоревшей магини не укрылся характерный жест активации заклятья против подслушивания. Похоже, Герберт и сам подумал о том, что лишние уши им ни к чему, а совместный завтрак будет неуместен. Учится на ошибках, уже неплохо.
— Я хотел попросить прощения за то, что подверг вас риску. Мои пробелы в знаниях едва не стоили вам жизни.
— Я осознавала, на что соглашаюсь, — возразила постдипломница, — гораздо лучше вас. И, если это всё, о чём вы хотели поговорить, то я, если не возражаете, пойду.
— Боитесь, что сейчас, после помолвки, моё присутствие, скомпрометирует вас?
— Вы правы, боюсь, — кивнула выгоревшая магиня. — Я не собираюсь подставлять Лео. Как не собираюсь и отказываться от своих слов. Ваши вмешательства в мою жизнь только и делают, что порождают хаос и проблемы, — она била по больному, зная, что он винит себя в её выгорании, но иного пути оттолкнуть от себя следователя не видела. К тому же за без спросу надетый артефакт она на него всё ещё злилась. Не столько даже из-за артефакта, сколько из-за того, что мужчина принял решение за неё. Как, кстати, и в ситуации со звонком Леонарду. Но, если за последний она злиться не могла, то за артефакт злилась. — Поэтому наши пути должны разойтись и как можно скорее.
— Вы правда этого хотите? — Киристе выглядел несчастным.
— Правда, — не дала себе слабины Мари.
— Хорошо. Но сперва я выполню свои обязательства. Вы же помните нашу договоренность перед поездкой на Сорок шестое Пересечение? — Кажется, он готов был цепляться за соломинку. Девушка почувствовала себя черствой и неблагодарной, но эти ощущения пока отодвинула. — Вы хотели кого-то найти, и я обещал вам свою помощь.
Об этом она уже успела забыть. Впрочем, возможно, в её ситуации это было тем выходом, который остаётся единственным путём из полного опасностей лабиринта.