Обреченный мир
Шрифт:
Ничего этого он рассказать не мог.
– Фрей помогал опережать тех, кто меня искал, только и всего.
– Похоже, от вашей договоренности выигрывал он.
– Нет, не он выигрывал, – проговорил Кильон.
Через несколько кварталов они сошли с поезда, сразу же попав в толпу ночных гуляк, высыпавших из баров, борделей и казино. Тех, кому не хватало ума уступить дорогу, Мерока расталкивала, а Кильон понуро брел по расчищаемому ею коридору. Жонглеры, глотатели огня и каталы развлекали народ каждый на свой манер. Размалеванная грудастая певица, забравшись на гору ящиков, голосила под аккомпанемент
3
Каллиопа – паровой орган; отличается громким, пронзительным звуком и не позволяет регулировать громкость – только высоту и длительность.
– Вот уж не думал, что здесь слушают Блейд, – удивился он.
– Нет, Мясник, ты все понял шиворот-навыворот. Песня старинная, а Блейд за нее ухватилась.
Кильон улыбнулся своему невежеству:
– Я понятия не имел.
– Чтоб ты знал, Клинок куда сложнее, чем кажется большинству. Кочевать из зоны в зону – это тебе не раз плюнуть. Я вот за свои странствия поняла, что Клинок наш – живой организм, внутри его все движется. Тебе ли не знать, что кочевая жизнь творит с телом.
– Да уж, мне ли не знать… – пробормотал Кильон, пробираясь вслед за Мерокой сквозь галдящую толпу. – Тебе ведь здесь нравится? В смысле, на Клинке?
– Да, черт подери! Сбегала отсюда пару раз, но что-то тянет меня обратно.
Каллиопа стояла перед светло-зеленым зданием с деревянной обшивкой, украшенным изысканным портиком и многочисленными красными балкончиками. Фасад освещала гирлянда бумажных фонариков пастельного цвета. Над входом резная ящерица изгибалась вокруг вывески, гласящей: «Купальня „Красный дракон“». Свет в окнах и клубы валящего из труб пара подтверждали, что заведение еще открыто.
– Нам сюда, – сообщила Мерока.
– Откуда ты знаешь, что Тальвар на месте?
– Тальвар всегда на месте, на то он и Тальвар. Это его фишка. – Девушка приостановилась. – Мясник, ты как, сильно брезгливый?
– Я патологоанатом.
– И то правда.
Мерока поднялась по ступенькам к входу и заговорила вполголоса со стоящим под портиком длинноусым крепышом-портье. Тот оценивающе глянул на Кильона и кивнул, пропуская обоих в купальню. Девушка явно знала дорогу. Она повела Кильона длинным коридором, вдоль которого располагались парные, раздевалки, бассейны. В удушливо влажном воздухе резко пахло ароматическими маслами и духами. Кильон уже почти сварился в своем пальто, лоб и шею усеяли капли пота. Он снял очки, протер запотевшие стекла и тотчас надел снова, пока Мерока не успела заглянуть ему в глаза. То и дело мелькали посетители в полотенцах – лоснящиеся от пота пузатые мужчины семенили из комнаты в комнату. Повсюду сновали мойщицы в длинных шелковых халатах, с волосами, собранными в пучок и скрепленными украшенными жемчужинами шпильками. Ни дать ни взять восковые фигурки!
В конце коридора располагался кабинет. Мерока постучала в дверь со стеклянной панелью
– Это послужит тебе уроком, Ицли, – проговорила седая. – Ступай, не будем больше об этом. Но учти: второй раз предупреждать не стану.
Девушка подобрала юбки и бочком двинулась к двери. Казалось, она катился на невидимых шасси.
– А, Мерока! – воскликнула седая. – Как чудесно, что ты снова порадовала нас своим присутствием! В купальне очень тебя не хватало.
– Простите, мадам Бистури, что не успела предупредить.
– Не думаю, что это что-то бы изменило. – Мадам Бистури сняла очки. – Позволь поинтересоваться, кто твой спутник?
– Его зовут Кильон.
– Вверх едете или вниз? – Мадам Бистури изучающе уставилась на Кильона. – Полагаю, что вниз: не похоже, что он бывал за пределами города. Снимите шляпу, сэр. Да и в темных очках вам, наверное, ничего не видно.
– Нет, все в порядке, спасибо. – Кильон почтительно коснулся полей шляпы.
– Как пожелаете.
– Мы пришли… – начала Мерока.
– К Тальвару, – уверенно закончила мадам Бистури. – Конечно, к кому же еще!
– Разве для вас не лучше, что мы пришли не как посетители? Еще репутацию купальне испортим.
– Конечно, нужно довольствоваться и крохами утешения. Мистер Кильон – это ведь фамилия, да? – как вам ваша проводница? Скажу в ее оправдание, что Мерока не всегда была такой. Когда-то ее можно было допускать в приличное общество. Я, конечно, предупреждала ее. Мне ведь уже доводилось такое видеть не раз и не два. Увы, она не послушала. – Мадам Бистури водрузила очки на нос и черкнула что-то в одном из лежащих перед ней раскрытых гроссбухов. – Не буду вас задерживать. Вы ведь к Тальвару пришли. Передадите ему мой привет?
– Непременно, – пообещала Мерока.
– Удачи вам в ваших странствиях, мистер Кильон, куда бы они вас ни привели.
– Спасибо, – ответил Кильон.
Они оставили мадам Бистури наедине с ее гроссбухами. Кильон молчал: пусть Мерока показывает, что и куда дальше. Девушка привела его к неприметной двери с надписью «Только для персонала». Два лестничных пролета вниз – и вот они уже в подвале. Жара угнетала, свет газового фонаря едва сочился в окна под самым потолком. По каменным плитам Мерока подошла к тяжелой двери с круглым зарешеченным окном в верхней части. За стеклом трепетал неяркий оранжевый свет.
– Тальвар! – Девушка заколотила в дверь.
Оранжевый свет внезапно померк. За дверью воцарился мрак, послышались громкое шарканье и скрежещущие, свистящие хрипы. К дверному окну приблизился смутный человеческий силуэт с фонарем в руке. Металлическая решетка отодвинулась, раздался грубый голос:
– Мерока, сегодня я тебя не ждал.
Кильон узнал пароградский выговор – он был мягче и протяжнее, чем у жителей Неоновых Вершин.
– Мы нарвались на пару проблем, – пояснила Мерока. – Впустишь нас?