Обреченный на любовь
Шрифт:
– Он вообще дома не ночевал. Мать совсем замучила своей ревностью. А я вместе с ним. Человек здесь в одиночку находиться не может.
– А как же утром появляется первый?
– Первого не бывает. Всегда появляются минимум два человека сразу.
Игорь вдруг всхлипнул и пробормотал что-то во сне.
– Несчастный парень! – Клод вздохнул. – Дома мать замордовала. А теперь ты появился…
– А причем тут я?
– Ты что, дурак? Или прикидываешься?.. Он же любит Виту, а она вчера сказала…
– Ладно,
– Привет, мальчики!
Калинов оглянулся. Рядом стояла Алла, эффектная как всегда. Больше пока никто не появился.
– О чем болтаем?
– Посиди, девочка, – сказал Алле Клод. – Не мельтеши.
Алла и не подумала обидеться.
– Мне бы хотелось поговорить с тобой, – сказала она Калинову.
Калинов посмотрел на Клода. Тот пожал плечами, отвернулся.
– Слушаю тебя. – Калинов встал с травы.
– Ты не против, если мы поговорим тет-а-тет?
О Боже, подумал Калинов, никак еще одна искательница мужской ласки… Он усмехнулся и сказал:
– Я не против.
– Извини, Клод. – Алла взяла Калинова за руку. – Вот здесь мы и поговорим.
Калинов обернулся. Ни Клода, ни Зяблика сзади уже не было. Наблюдалась кромка довольно обрывистого берега, заросшая незнакомой травой. Алла села, свесив с обрыва красивые ноги, похлопала по траве рядом с собой:
– Устраивайся, Саша.
Калинов устроился, взглянул на искусительницу:
– Вот возьму и столкну тебя!
– Я не утону. – Искусительница смотрела вниз, в неспешно текущую воду, и не было в этой девушке ничего от несчастного, мечущегося подростка.
Калинов любовался ее профилем и все больше убеждался, что рядом сидит уверенная в себе, знающая, чего она хочет от жизни, женщина. Во всяком случае, гладить ее по голове или таскать за уши было так же нелепо, как совать в костер руки.
– Можно задать тебе вопрос?
– Почему бы и нет? – Она повернула к нему лицо, улыбнулась.
Такие улыбки Калинов не раз видел у стоявших под свадебным венцом невест. Казалось, они кричали всему миру: «Вот я и добилась своего! А вы, глупенькие, сомневались!»
– Поведай мне, Аля, что ты делаешь в Дримленде?
Она удивилась, распахнула кукольно-красивые глаза.
– Ведь ты не производишь впечатления несчастной, обиженной жизнью и родителями девушки. Зачем ты тут и почему тебя принимают здесь?
Она вновь улыбнулась – все той же улыбкой, – подняла руку и потрепала его за воображаемый вихор.
– Умненький мальчишечка! – Она сорвала цветок и бросила в воду. – Принимают меня потому, что некоторые гораздо сильнее ощущают свою ущербность, находясь рядом со мной. Нравится людям смаковать, как обидела их судьба. А может
– Ты хочешь сказать, что счастлива?
Она снова потрепала его за вихор:
– Почти… У меня отличная семья, ни братьев ни сестер, родители, которые во мне души не чают и готовы дочку на руках носить. Хорошее будущее, поклонников – пруд пруди…
– Так зачем же ты тут?
Она вдруг перестала улыбаться, поморщилась, как будто вспомнила что-то неприятное.
– А скучно все!.. Скучно знать, что впереди обеспеченное будущее. Скучно знать, что гарантирована учеба в престижном университете. Скучно знать, что когда придет время, папочка подыщет тебе очень выгодную партию. Скучно знать, что когда муж тебе надоест – а надоест он быстро, – у тебя всегда будет возможность иметь сколько угодно любовников. Все заранее спланировано и обеспечено финансами. Не обеспечены только чувства… Как пошло и как скучно!
– Ты на удивление откровенна! – заметил Калинов. – Не боишься, что я как-нибудь использую такую информацию?
Она смерила его равнодушным взглядом:
– Плевала я на тебя. Я девочка дорогая, меня в обиду не дадут – единственная наследница папочкиных миллионов. Чуть что – от тебя мокрое место останется… Вот только сдается мне, и ты в Дримленде не утешения ищешь от жизни. Больно уж ты уверенный в себе и… скользкий. И если бы мне была нужна уверенность в жизни, я бы все сделала, чтобы тебя захомутать. – Она плотоядно усмехнулась. – А ты бы и не заметил, дурачок!
В последней реплике прозвучал откровенный вызов, но Калинов принимать его не стал. Он смотрел, как медленно уплывает брошенный Аллой в воду цветок.
Ай да мисс миллионерша, думал он. Для чего же ты меня сюда потащила? Может, и в самом деле захомутать решила?.. Ой, девочки, до чего же вам нужна в жизни опора, коли вы на меня скопом кидаетесь! Как мухи на мед… Да только не сладкий я, ох какой не сладкий!
Наследница миллионов лукаво взглянула на него и рассмеялась:
– Что, Сашечка, зацепила я тебя? – Она протянула руку и погладила его по лысине.
Калинова передернуло, но ей-то лысина представлялась заросшей вихрами макушкой, и она расценила все по-своему.
– Ладно, не трясись!.. Не нужен ты мне.
– Зачем же ты меня сюда затащила?
Глаза Аллы хитро блеснули.
– Просьба есть к тебе, миленький… Скажи мне, у тебя с Витяшей серьезно?
Вопрос оказался настолько неожиданным, что Калинов не сумел удержаться.
– А тебе-то какое дело? – воскликнул он грубо.
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами. И тут до него дошло. Так вот к кому ты неровно дышишь, красотка, подумал он. Но тут я тебе, увы, ничем не могу помочь.