Обреченный на скитания. Дилогия

Мясищев Сергей Григорьевич

– Я, Александр, Истинный, вождь клана 'Русичей', согласен стать твоим господином, и принимаю рабыню Зулу Быстрое Перо в свой клан. Я сказал.

Я также сделал жест рукой от своего сердца к Зуле, и прижал ладонь на левой груди девушки. При этом вокруг нас возникло свечение, Зула прикрыла глаза. В истинном зрении я увидел, что из моей грудной клетки к Зуле протянулся канал зеленоватого цвета. Импульс энергии прошел от меня к ней и, отразившись, вернулся ко мне. Канал погас, осталась только нить, с волосинку толщиной, даже тоньше. Убеждаюсь,

что в этом мире слова не проходят впустую. Сто раз нужно подумать, прежде чем сказать. У меня на груди, под Зулыной ладонью защипало и успокоилось.

Зула согнулась в ритуальном поклоне. Учитывая, что она стояла на коленях, ее круглый, голенький зад наводил определённые мысли. Девушка разогнулась, села на пятки.

– Алекс, ты теперь мой господин! Вообще-то принимать в свой клан при этом ритуале не было нужды, но я рада, что ты это сделал. Я не посрамлю честь твоего клана. Я даже не мечтала о таком. Ты видел - Единый подтвердил нашу клятву!? Смотри.

Девушка указала на то место , где была моя ладонь. На ее груди красовалась татуировка. Треугольник с вписанным во внутрь кругом. Я посмотрел на себя. Такая же татуировка была и на мне, и именно в том месте, куда приложила свою ладонь Зула.

– Ничего себе!
– озадаченно сказал я - Всё так серьёзно?

– Ты о чём?

– Об этом, - ткнул я пальцем в рисунок. Даже потёр его. Не стирается.

– Саша, так всегда бывает - улыбнулась девушка - я не знаю, что этот знак значит, но можно спросить у нашего колдуна. Он растолкует.

Зула, как кошка выгибая спину, подползала ко мне. Думаю Арвенды наблюдавшие за нами, а я в этом не сомневался, были довольны таким копированием их движений..

Еще час сексуальных игр. И опять лежим на траве, раскинув руки.

– Зула, можно вопрос?

– Конечно.

– Ты только не обижайся, я ведь не орк и многого не знаю. А зачем тебе это нужно?

– Что это?
– не поняла девушка.

– Ну вот это... Господин, рабыня. Зачем все это?

– А вон ты про что, - Зула легла на бок опершись головой о руку - В пятнадцать орчанка должна стать женщиной. В восемнадцать родить первенца.

– И что это проблема?

– Иногда проблема - грустно сказала Зула - я бы не хотела про это говорить.

– Извини, - тут же сказал я, - а какие у господина обязанности и права. Я ведь совсем ничего не знаю. Расскажи, хотя бы в общих чертах.

– Обычные. Господин заботится чтобы было жилище, а рабыня следит за порядком в этом жилище. Заботится о господине, воспитывает детей, учит их ...

– Постой, дай угадаю!
– перебил я, - господин заботится не только о жилище, но и о том чтобы в котле была пища. Так?

Зула рассмеялась. Какой же приятный у неё смех.

– Нет, о пище заботится рабыня. Дело господина принести в дом мясо.

– Собственно, я это и имел ввиду, - буркнул я - продолжай.

– Ну не знаю. Если господин пошёл в поход, он может взять рабыню с собой, чтобы она согревала его постель. Либо оставить её дома, воспитывать детей и ждать.

– А у меня может быть еще одна рабыня?

– Конечно, - кивнула Зула, - тогда, она будет младшей.

– И как вы будете с ней ладить? Или раз ты старшая, то она должна тебя слушаться?

– По-разному бывает, - задумчиво сказала Зула - если младшая лучше готовит, то будет готовить она. Если у старшей лучше получается следить за порядком в доме, то она и будет это делать. Все зависит, что у кого лучше получается.

– Ну хорошо, - не сдавался я, - предположим что у младшей лучше получается готовить, следить за порядком, воспитывать детей, делать заготовки впрок. Ну вот лучше получается, и все тут. Такое же может быть?

– Конечно. Я вот не умею шить. Да и готовлю не очень, - виновато проговорила Зула.

– Так вот, - продолжил я, - получается, что младшая все будет делать. А что тогда остаётся старшей? Она ничего не будет делать?

– Но ведь старшая несёт ответственность перед господином. А это не мало!

– Поясни, - попросил я.

– Ну например, если господин сел есть, а каша пересоленная, то в челюсть получит старшая, - рассмеялась Зула, - а может и плётки получить. Это смотря какое настроение у господина...

– Ну да, - кивнул я, - а потом старшая пойдёт и даст в челюсть младшей!

– Ты что?
– возмутилась Зула - старшая сама виновата, что кашу не попробовала и дала господину. Причём тут младшая? Она же не специально!

– Скажи, Зулёнок. Ты хотела бы оказаться на месте младшей, которая все делает. Вообще все. А старшая ничего не делает, так время от времени легонько плёткой по спине стукнут и все. Да и то любя, так сказать, совсем не больно. А?

Девушка долго молчала. Потом сказала:

– Это не правильно. Я бы пожаловалась господину. Он должен рассудить.

– А если господин отмахнулся?
– не унимался я, - Решайте, мол, сами. Ему-то какая разница, кто еду готовит, а кто за детьми смотрит. У него других дел хватает.

– Тогда я порошу сделать мне отдельное жилище. Заберу своих детей и буду сама все делать и плётку сама получать. Но это не правильно. Семья должна жить вместе! В семье каждый делает то, что может, и не должен считать, кто и сколько сделал. Как только начинают считать, значит семьи уже нет.

– Если ты старшая не можешь поладить с младшей, то я, как господин что могу сделать? Разбираться в ваших склоках? Оно мне нужно?

– Ты можешь наказать обеих и приказать помириться!

– Эх, легко сказать, - я потянулся, - а какая разница между женой и рабыней? Получается никакой?

– Ну что ты!
– не согласилась Зула, - дети рабыни не могут ничего наследовать. Дети от жены выше по положению, чем дети от рабыни. И это не зависит от возраста. Дети рабыни, всегда подчиняются детям жены!