Обреченный трон
Шрифт:
— Есть только одна девушка, которую я хочу, чувак, — пробормотал я, и он вздохнул.
— Я знаю, знаю, но София занята. И если ты хочешь увести ее, значит, ты также хочешь произвести на нее впечатление в постели, верно?
— Ну да, но…
— Никаких «но», тебе нужно трахнуть как можно больше девушек, чтобы потренироваться, — сказал он непринужденно, и я нахмурился. — Потом ты сможешь очаровать ее, показать ей свой волшебный член и бам, она будет твоей на столько, на сколько ты захочешь.
— Я не хочу просто трахать ее. Я хочу, чтобы она была моей, —
— Серьезно? Ты хочешь остепениться с этой девушкой, когда ты даже не трахнул ни одну другую Фейри? — спросил он.
— Ты начинаешь говорить как Грейсон, — сказал я.
— Стая фанатичных шавок Грейсона меня не привлекает, — усмехнулся он. — Мне нравятся девушки, которые бросают вызов. Но как только я ее заполучу, наступает время искать новую добычу. А вдруг, ты такой же? Как только София станет твоей, и она оттрахает тебя до блеска, ты забудешь о ней.
— С ней так не будет, — сказал я, в моем тоне послышался рык, почти достойный Дракона.
— Откуда тебе знать? — Он выгнул бровь, и, черт возьми, у меня не было на это ответа. — Видишь? Ты Альфа, это в твоей крови, как и в моей. Но в спальне ты будешь Омегой, если не перепихнешься несколько раз. И желательно до того, как ты попробуешь это с девушкой, которая тебе действительно нравится.
Возможно, он прав. Но я не могу представить себя с другой девушкой. Просто в Софии что-то есть. И всякий раз, когда я вижу ее в объятиях Тайлера, мне хочется повалить его под себя и забрать ее у него. Заставить ее хотеть меня вместо него. Но что, если Хэдли прав? Что, если мне удастся взять ее, а потом я не буду иметь ни малейшего представления о том, что делать с ее телом? Черт, я могу все испортить. Что если я случайно засуну его ей в задницу?
— Давай просто пойдем, — пробормотал я, двигаясь, чтобы забраться ему на спину.
— Я побегу на максимальной скорости, — предупредил Хэдли, вылезая из окна и вставая на небольшой выступ за ним. От падения на три этажа вниз у меня заныло нутро, но я уже давно привык к высоте. — Готов?
— Готов, — сказал я с ухмылкой, после чего он прыгнул вперед, промчался по воздуху, затем смягчил землю, остановив свое падение, и помчался через кампус.
Мир вокруг меня стал размытым, и я рассмеялся от прилива крови. Это безумие.
Возбуждение гудело в каждой частичке моего тела, пока он не остановился на северной части стадиона Питбол, споткнулся о бугор, и мы рухнули в грязь. Я рассмеялся, когда он перекатился, поднялся на ноги и с ужасом осмотрел себя.
— Блядь, — прошипел он.
— Все в порядке, я справлюсь. — Я вскочил на ноги и направился к нему. — На этой неделе я выучил очищающее заклинание». Я протянул руку, начиная счищать грязь с его одежды, и его глаза с надеждой расширились. — На кого ты пытаешься произвести впечатление? — поддразнил я, когда он поправил волосы, и его мышцы напряглись.
— Ни на кого. Но мы не сможем трахаться, если будем выглядеть как дерьмо, — раздраженно прорычал он. Его горячая
— Точно, вот поэтому ты и выглядишь готовым сломать кому-нибудь шею, — прокомментировал я с косой ухмылкой, и он пожал плечами, нахмурившись, однако, так и остался на месте.
Я закончил счищать с нас грязь, и мы направились к металлической двери в высокой стене стадиона. Я постучал по ней костяшками пальцев, сердце заколотилось в груди, пока мы ждали ответа.
В центре двери открылась щель, и оттуда выглянули два ярких глаза. — Назовите свои имена! — воскликнула Джеральдина.
— Ксавьер Акрукс, — сказал я.
— Хэдли Альтаир.
— Вас нет в списке, прочь, язычники, — зашипела она.
— Нас прислал агент Фокси, — быстро сказал я, и ее глаза сузились.
Наконец она отступила назад и провела пальцами по щели. Заклинание ударило меня в грудь одновременно с Хэдли, и от его силы мы отступили на шаг назад. По моей коже пробежал холодок, и я задрожал.
— Что это было? — потребовал я.
— Заклинание раскрывает все иллюзии, под которые вы могли маскироваться, — объяснила Джеральдина. — Вы прошли испытание. Проходите! — Дверь распахнулась, и Джеральдина предстала перед нами в кружевной маске, закрывавшей верхнюю половину ее лица, и в струящемся розовом платье, которое плотно облегает ее фигуру. — О, мой дорогой Ксавьер! — Она крепко обняла меня, сильно прижав к себе. — Я очень рада, что ты наконец-то присоединился к нам.
— Спасибо, — сказал я, когда она отпустила меня, и я одарил ее яркой улыбкой. Когда позже у меня появится возможность, я собирался застать ее одну, чтобы спросить о маме, но сейчас я не могу рисковать и спрашивать что-либо.
Хэдли закрыл за нами дверь, и я окинул взглядом длинный коридор, но ничего, кроме тишины, не услышал. Где, черт возьми, все?
— Вы последние, — сказала Джеральдина, шагнув вперед и наложив на дверь заклинание, которое, как я догадался, должно было запереть ее. — Вам понадобятся вот эти вещи. — Она достала пару масок из своей груди и передала нам по одной. — Мне очень обидно, что мы не можем нарядиться в самые возмутительные костюмы, но комитет Ослов решил, что не стоит рисковать, если сегодня вечером нас поймают на улице и по всему кампусу в откровенных нарядах. — Она тяжело вздохнула. — Однако наши личности должны оставаться скрытыми, чтобы защитить друг друга. Так что мы наденем маски и будем поносить большого человека, пока мы здесь.
— Да, к черту моего отца, — сказал я с ухмылкой, надевая маску.
— Все это неповиновение заставляет мою мокрую Ванду трудиться, — воскликнула Джеральдина, ведя нас по темным коридорам, а затем вытолкнула через дверь на лестничную площадку и провела нас вниз на пару пролетов.
— Как ты попала в команду по питболу, Джеральдина? — спросил Хэдли. — Я хочу попробовать себя в следующем семестре.
— У тебя должно быть сердце льва и яйца быка, молодой Альтаир, — серьезно сказала она, подняв подбородок, в ее глазах светилась гордость.