Обреченный трон

Валенти Сюзанна

Дарси снова посмотрела на звезду у себя на ладони.

— Думаю, чтобы воспользоваться ею, нам действительно придется занять трон.

— Никаких шансов, — пробормотал Дариус, и мы все замерли, бросая друг на друга взгляды, напоминая об огромной пропасти, которая все еще оставалась между нами.

Может показаться, что в эти дни мы ладили друг с другом, как одна большая счастливая семья, но на самом деле мы едины в своей цели — свергнуть Лайонела. После этого все ставки будут повышены.

— Вы, гнилые, грязные негодяи, не можете же вы всерьез все еще верить… — начала Джеральдина, но ее прервал

стук в окно, и мы подняли головы, увидев Габриэля, стоящего на балконе с его черными крыльями, трепещущими на ветру.

Сет с помощью магии воздуха открыл для него окно, и он запрыгнул внутрь, его крылья исчезли, когда он снова обрел форму Фейри.

— Ох, я никак не пойму, почему я не заподозрила твою королевскую кровь еще до того, как открылась правда, дорогой Габриэль», — сказала Джеральдина, обмахивая лицо рукой. — Твоё тело явно принадлежит истинному обладателю голубой крови. Одна только широкая грудь…

— Надень рубашку, чувак, ты выглядишь замерзшим, — огрызнулся Макс, используя магию воздуха и доставая рубашку из сундука в конце комнаты, швырнув ею прямо в лицо Габриэлю.

Дариус снова провел большим пальцем по моей лопатке, но я стряхнула его, нахмурившись из-за замечания о троне и напомнив себе обо всех причинах, по которым я не должна чувствовать себя с ним так чертовски комфортно. Он меня так раздражает. Почему Дариус должен быть таким охренительно соблазнительным, несмотря на то, что я знаю, когда дойдет до дела, мы никогда не окажемся на одной стороне? Мы всегда будем выжидать, когда склонится другой, а это закончится только боем и проигрышем.

— Я увидел, как приду сюда, но не знаю зачем, — сказал Габриэль, бросив рубашку в сторону и прислонившись к камину.

— Мы сегодня отыскали Имперскую звезду, — ответила я, ухмыляясь, когда его брови взлетели вверх, а Дарси подняла сверкающий камень, демонстрируя ему.

— Вы что? Как… Я видел, как вы уходили из кампуса, и знал, что это что-то важное, но я не… — Габриэль нахмурил брови. — Нечто настолько важное, что случилось с вами обеими, должно было заставить мою голову кружиться от видений весь день. Как такое возможно, что я даже не знал, что вы отправились за ней вчера вечером?

— Прости, чувак, я должна была рассказать тебе, — сказала я. — Но полагая, что ты итак все знаешь, я подумала…

— Я не знаю всего, — сказал Гэбриэл с ехидной ухмылкой, приподнявшей уголок его рта, что говорило о том, что он действительно все знает. — Но я прекрасно разбираюсь в том, что важно. А если с моими сестрами происходит что-то настолько значительное…

— Что это значит? — прервал его Сет, и Габриэль наклонил голову, глядя на камень.

— Я не уверен. Можно взглянуть на нее?

Дарси передала ему камень, и мы все следили за тем, как он вертит звезду в руках, проводя большим пальцем по шершавому камню взад-вперед, а затем закрыл глаза, сосредоточившись.

— Чувствую в нем огромную силу, но не могу получить к ней доступ, — сказал он. — Как, черт возьми, ты чувствуешь ее? — запротестовал Калеб. — Я считал, что это свойственно только людям королевской крови, а ты не сын Дикого Короля, так что ты не можешь чувствовать ее больше, чем я.

— Там, откуда

родом наша мать, она была принцессой. Возможно, как ее старший сын, Габриэль технически имеет право претендовать на тот трон? — предположила Дарси.

— О, какой в этом смысл! — вздохнула Джеральдина. — Я давно восхищалась тем, какой ты лихой и великодушный, а теперь, зная, что ты действительно принц…

— Давайте не будем увлекаться, — перебил Габриэль, когда Макс пробормотал что-то о том, что он не такой уж и лихой. — Я принадлежу к королевскому роду, но я не принц, и не вижу никакого будущего, в котором смогу посетить родину нашей матери, не говоря уже о том, чтобы претендовать на какой-то иностранный трон. Мое сердце и моя семья находятся в Солярии, и я намерен остаться здесь и поддерживать своих сестер, когда они восстанут и заявят свои права на трон. А потом я буду служить им в качестве Королевского Провидца. Вот и все. В любом случае, вернемся к сути дела, я ничего не вижу про эту звезду. Ничего. Я даже не вижу, кто из вас возьмет ее из моих рук. Поэтому почти уверен, что она защищена от моих видений так же, как и все решения звезд. Они даруют мне Зрение, если речь идет о вещах, влияющих на людей, которых я знаю или люблю, но они не позволяют мне видеть их поступки в таких вещах, как Элизианские пары — и со звездой дело обстоит точно так же.

— Значит, Вард тоже не может видеть ее? — с надеждой спросила я.

Верхняя губа Габриэля оскалилась при упоминании о выбранном Лайонелом Королевском Провидце.

— Нет. Этот двуличный мошенник не имеет и десятой доли того контроля над Зрением, который есть у меня. Я готов поспорить, что единственная причина, по которой ему вообще удается что-то видеть, заключается в том, что он просиживает свою недостойную задницу в кресле в Палате Королевского Провидца, используя его силу, дабы усилить свои скудные способности в десять раз.

— Так почему же ты просто не расположился в нем и не увидел все, что хотел увидеть, летом, когда Дарси все еще жила во дворце, если оно такое потрясающее? — спросил Сет, бросив на Габриэля обвиняющий взгляд, и Габриэль вздохнул.

— Я так и сделал. Я сидел в нем несколько раз и пытался сделать все возможное, чтобы он сработал на мне, но он зачарован только для Королевского Провидца, а так как я им не являюсь, а Дарси не могла дать мне титул, пока сама не получит трон, он не подействует. Поверьте, я перепробовал все, что только можно было придумать, в надежде, что он покажет мне способ найти Тори.

Взгляд Габриэля с болью обратился ко мне, и мое сердце сжалось при мысли о том, через что им всем пришлось пройти, пока меня держал Лайонел в своем поместье. Я знала, что они сделали все возможное, и не могла представить, как больно было моему брату и сестре знать, что они не в силах сделать что-либо, чтобы спасти меня, и в то же время испытывать ужас от того, что произошло со мной. Такое свело бы меня с ума.

— Значит, если мы спрячем Имперскую Звезду, то у Лайонела не будет никакой возможности узнать, что она у нас? — спросила я, и Габриэль кивнул.