Обреченный трон
Шрифт:
— Отойди от меня, — прорычала я, когда Орион поднес лезвие к моему горлу. Глубокий хрип в теле Друзиллы пронесся надо мной, и моя магия начала гаснуть по мере ее приближения.
Клара начала петь, сидя на кухонном столе, ее песня была беззвучной и искаженной. Мышцы Ориона напряглись, и я почувствовала, как дрожит его рука, борясь с силой, удерживающей его на месте. Но я сама раньше находилась под ее влиянием и знала, что Клара может полностью контролировать твое тело. Как только она овладевает тобой, выхода уже нет.
Только для меня был. Мой Феникс вытеснил тени из моего
Я потянулась вверх, сжимая руку Ориона и желая, чтобы мой Феникс дошел до краев моей кожи, пытаясь скрыть то, что я делаю, пока я проталкиваю огонь в его тело. Друзилла прижала свои острые щупы к моей груди, и они вонзились в меня, заставив меня закричать в ослепительной агонии. Я влила свой огонь глубже в вены Ориона, пытаясь распространить его повсюду и прогнать тени. Но, как и в случае с Дариусом, они продолжали отступать.
— Подожди, — внезапно прорычала Клара, крутанулась на пятках и уставилась на меня.
Друзилла не остановилась, жадно облизывая губы, она вводила свои щупы все глубже, и ледяная боль пронзила мою грудь. Моя магия полностью уснула, ожидая, когда ее заберут. И я не могу позволить этому случиться. Этого не должно случиться. Невзирая на боль и страх, я не сдамся. Я отказываюсь от этой судьбы.
Я снова вступила в борьбу с тенями в Орионе, чувствуя, как они отступают, а лезвие внезапно отрывается от моего горла. Его рука резко опустилась, и я испуганно застыла, ожидая удара острия, но вместо этого нож полоснул по щупам Друзиллы, отрезав их чистым срезом.
Она взвыла от боли, попятилась назад, в ужасе прижимая к груди окровавленную руку. Чудовищные щупы все еще торчали из моей груди, боль от них была мучительной, но ее энергия иссякла. Я поспешно развернулась в объятиях Ориона, прижав руки к его груди и вливая свой огонь все глубже в его тело, заставляя тени отпрянуть от его сердца, понимая, что это единственный шанс, который у нас сейчас есть.
— Он умер! — крикнула Клара. — Мертв, мертв, мертв!
Орион все еще был в основном под ее контролем, и я чувствовала, как тени отбиваются от моего огня в порыве силы, пытаясь убить его. Но я не позволила им причинить ему вред. Я поместила свой огонь между ними и его сердцем, оберегая его от их прикосновений, пока она пыталась уничтожить его.
— Убей ее! — потребовала Клара. — Зарежь ее, разруби, разрежь и пролей ее кровь, младший братишка!
Его рука врезалась мне в бок, и прошло целых две секунды, прежде чем я почувствовал боль, шок от ледяного лезвия, глубоко вошедшего в мое тело. Я вцепилась в его рубашку, задыхаясь от боли, не желая отпускать, желая продолжать бороться с тенями в нем. Но мои колени подкосились, и вдруг Орион упал на меня сверху, вытащил нож и снова вонзил его в мой бок, издав придушенный звук страданий.
Я кричала так громко, что горло стало саднить, но я не отпустила его. Я держалась за него изо всех сил, не позволяя теням заползти в его грудь, когда они завладели его руками и направили их против меня. Нож снова вонзился в мой бок, и огонь Феникса
Он навалился на меня, крепко обнимая, словно пытаясь защитить от чего-то, и вдруг из меня и из него вырвался извилистый огненный шторм, который пронесся по комнате, как взорвавшаяся бомба.
Клара закричала, на полной скорости убегая от него, но я больше ничего не видела, так как пламя застилало мне глаза.
Когда они наконец утихли, Орион откинулся назад, посмотрев на меня. Его глаза прояснились, пока снова не стали только его глазами, глубокого полуночного синего цвета, полными ужаса. Но не за себя. За меня.
Я больше не чувствовала боли, оцепенение просачивалось в мое тело, но растущая лужа тепла вокруг подсказывала мне, что крови очень много. И я вдруг обнаружила, что у меня совсем нет сил.
Впрочем, это не имело значения. Потому что он в порядке. Тени больше не владеют им и никогда не смогут.
Его рот произносил мое имя, когда он кричал, но тьма тянула меня вниз, вниз, вниз, вниз, и смерть шептала мне на ухо сладкие обещания. Было бы так легко взять ее за руку и позволить ей увести меня, но где-то в глубине души я чувствовала притяжение к своей сущности, привязывающее меня к девушке, которая была моей второй половиной. Я не могу покинуть этот мир без нее. Или без мужчины, который зовет меня по имени.
Свет переливался в моих глазах, красный, оранжевый, золотой…
— Голубок!
Тепло окружило меня, а веки оказались весом в тысячу тонн. Я не думала, что мне легче открыть их, чем удержать вес неба на спине. Но я смогла. Каким-то образом я сделала это.
И он был там, держал меня в своих объятиях, стоя в сгоревшем остове кухни. Тело Друзиллы превратилось в пепел, остатки ее одежды валялись на полу.
— Она возвращается! — крикнул Мигель из дверного проема, одна сторона его лица обгорела, когда он уставился на нас. Это была самая сильная эмоция, которую я когда-либо видел на его лице: паника, отчаяние и проблеск души, которого до сих пор не было в его глазах. Я не понимала этого, да и времени на это не было.
Орион бросился прочь, прижимая меня к своей груди, как ребенка, вырвался через парадную дверь и помчался к деревьям. Я прижалась к нему, чувствуя, как поцелуй его исцеляющей магии все еще покалывает мою кожу. Клара вдруг оказалась рядом с ним, не отставая от нас, и я вскинула руки с криком ярости и решимости, пламя моего Феникса вырвалось из меня в виде крыльев.
Клара отступила назад, избегая их, но я все равно слышала, как она преследует нас.
— Лэнс! — кричала она, ее голос был гортанным и более реальным, чем раньше. — Уходи! Беги! — умоляла она. — Я не смогу ее долго сдерживать.