Обреченный убивать
Шрифт:
Но вот каким образом и с такой завидной оперативностью нас разыскали в гостинице – уму непостижимо. Ведь это гнездышко я готовил лично, долго и тщательно.
Господин Костадинов?
Исключено: проверен многократно и к тому же в детали моего задания не посвящен. Он должен был просто снять номер и передать ключ человеку, который произнесет условленную фразу.
Костадинов "засвечен"?
Могу дать голову на отруб, что нет. Я "водил" его по городу почти сутки, прежде чем договорился
Я выловил Костадинова посреди толпы, на улице, шепнув пароль и адрес. И шел за ним следом до самой стойки бара, где мы и "познакомились".
Так что же, черт меня дери, все это значит?!
Я остановил машину в предместье, на склоне холма, откуда открывался прекрасный вид на ночной город. Решение пришло как-то само собой, будто некто невидимый нашептал мне его на ушко.
– Джоанна, – сказал я серьезно, – мне нужно осмотреть твою сумочку.
– С какой стати! – фыркнула она и приняла прежний надменный вид.
– Я отвечаю за твою безопасность, а потому не собираюсь перед тобой отчитываться. Гони сюда свой ридикюль.
– Нет! Вы не имеете права…
– Имею, – перебил я строптивицу. – Потому как мне моя жизнь еще не надоела. Слишком много странностей начало происходить после твоего приезда в Стамбул, дорогуша. Давай и нишкни, иначе… – Что – иначе?
Она дерзко посмотрела мне прямо в глаза.
И тут же отвела взгляд. Похоже, то, что Джоанна там увидела, больше не располагало к сопротивлению…
Я вытряхнул содержимое сумочки на сиденье и с фонариком в руках тщательно все исследовал.
Ничего!
Тогда я прощупал и саму сумочку. И опять-таки ничего необычного, только в одном из отделений, за подкладкой, я наткнулся на небольшой конверт.
Взволнованная Джоанна в ответ на мой вопросительный взгляд молча кивнула.
Да, это было то, из-за чего ее направили в Турцию. И на что мне было глубоко плевать. – Я пас…
Глоток виски не вернул мне утраченного спокойствия, но придал решимости. – Осталось последнее – машина, – сказал я уныло.
И я содрогнулся, представив, сколько мне придется ковыряться во внутренностях моего "мерса", чтобы найти "клопа" или что-то в этом роде. Видимо, придется машину где-то оставить, а жаль…
– Я соберу? – показала Джоанна на свой хлам, разбросанный по машине.
– Валяй, – кивнул я и откинулся на спинку сиденья.
В голове была пустота, на душе скребли кошки, но самое смешное в нынешней ситуации было то, что я вдруг почувствовал приятное возбуждение чисто мужского свойства.
Ну прямо тебе как в американских боевиках: вокруг гора трупов, злодеи вот-вот настигнут главных героев фильма, а они в это время преспокойно занимаются любовью. Притом в образцово-показательном варианте.
Я невольно скосил глаза на
Нет, меня смутили не великолепные груди, выглядывающие из чересчур декольтированной майки, и не точеная шея с нежным пушком, которая при свете включенного мною плафона казалась средоточием всех мирских соблазнов.
Меня сразила наповал обыкновенная заколка: нечто массивное, украшенное перламутром и филигранью, непостижимо каким образом удерживающее черную копну хорошо ухоженных шелковистых волос. – Ну-ка, погодь, милочка…
Не обращая внимания на бурные возражения, я не очень умело отстегнул довольно симпатичную вещицу, при этом два раза уколовшись о какие-то острые детали, и поднес ее поближе к своим глазам.
Ах, моб твою ять! Вот она, причина всех наших злоключений!
Крохотный, явно не кустарного производства радиомаяк – "клоп", был искусно вмонтирован в заколку. Притом таким образом, что серебряная филигрань являлась контуром антенны.
– Ты знала об этом? – срывающимся от злости голосом спросил я забившуюся в угол Джоанну.
– О, Мадонна, конечно же, нет! – закричала девушка и расплакалась.
Утешать ее я не стал. А тем более – спрашивать дальше, что да почем. Придет время – разберусь сам. И сделаю выводы.
И мне очень не хотелось бы, киска, сломать тебе хребет, если ты играешь с Волкодавом в нехорошие игры. Я тебе не Винченцо или там какой-нибудь Джузеппе с макаронной фабрики. Мне ваша лапша на уши до одного места…
Зашвырнув заколку подальше, я дал газ и понесся, как сумасшедший, в сторону побережья. Там меня ждала прелестная норка, облюбованная мною совсем недавно, на такой вот, прямо скажем, очень неприятный случай.
И если уж меня и оттуда выковыряют – тогда пропадай моя телега, мы за ценой не постоим…
Киллер
Уже вторую неделю я торчу в нашей штаб-квартире на городских задворках. Некогда здесь были трущобы, но затем кому-то из власть предержащих взбрело в голову облагодетельствовать своих избирателей новыми квартирами, построенными и оборудованными по высшему разряду.
Дома отгрохали на загляденье, разбили даже скверы и клумбы. Однако из благородной затеи вышел пшик: беднякам эти квартиры оказались не по карману, а люди побогаче боялись сюда и нос сунуть.
Дело в том, что по ночам здесь действовал только закон кулака и кинжала. И полицейских в этот волчий угол нельзя было заманить никакими коврижками.
Поэтому муниципалитет навесил везде металлические двери и решетки на окнах нижних этажей, завел постоянно действующую охрану и в ожидании лучших времен оставил вопрос с квартирами открытым.