Обрести мечту
Шрифт:
Майкл не стал приводить в порядок свое жилище. Оставил все, как было. Он собирался принять душ, чтобы смыть всю боль и страдания, но потом решил, что лучший способ забыть все невзгоды – напиться до бесчувствия.
Он открыл холодильник, отодвинул пиво, вынул бутылку виски и наполнил стакан, не обращая внимания на настойчивый стук в дверь.
– Идите все к дьяволу! – пробормотал он и сделал большой глоток.
Появление Энн Салливан не улучшило его настроения.
– Ну, как я вижу, ты топишь свои горести в стакане посреди
– Землетрясение тут ни при чем. Это Лора постаралась. – Майкл снова поднес стакан ко рту, и Энн неодобрительно поджала губы.
– Неужели? Она редко выходит из себя, но уж если это случается, не знает удержу. Сядь. Сначала займемся тобой, а потом приберемся здесь.
– Я не хочу прибираться, и мне не нужна ваша забота. Уходите.
Но Энн спокойно потянулась к коробке, которую принесла с собой, и вытащила накрытую тарелку.
– Миссис Уильямсон приготовила тебе еду. Она тревожится о тебе.
– Не о чем тревожиться! – Майкл уставился на свои руки. – Бывало и хуже.
– Не сомневаюсь, но все же сядь, я промою порезы.
Энн достала из коробочки бутылочки и бинты.
– Я сам могу о себе позаботиться. – Майкл поднял стакан и уставился на него. – Как видите, я уже начал.
Энн деловито обошла стол и толкнула его на стул.
– Делай, что тебе говорят!
– Черт! – Он потер плечо, загоревшееся огнем в том месте, до которого она дотронулась.
– И придержи язык. – Энн наполнила миску горячей водой. – Наверняка уже попала инфекция. Совсем мозги растерял!
Она схватила его руку и принялась за работу.
– Если вы собираетесь играть сестру милосердия, то хотя бы… Черт побери, больно!
– Конечно. И не ругайся на меня, Майкл Фьюри. – Слезы обожгли глаза Энн, когда она увидела, что он сделал со своими руками, но ее движения оставались уверенными и не особенно мягкими. – Придется потерпеть.
Энн щедро залила антисептиком открытые раны, и у Майкла глаза полезли на лоб, а воздух загустел от непристойных ругательств.
– Настоящие ирландские ругательства, – невозмутимо заметила Энн. – Это напоминает мне моего дядю Шамуса. Из каких мест твоя семья?
– Из Голуэя [13] . Черт побери, почему бы вам не воспользоваться серной кислотой и разом покончить со мной?
– Стыдно, Майкл! Такой большой сильный мужчина скулит из-за перекиси водорода и спирта. Глотни еще виски, если не умеешь терпеть боль.
Ей удалось задеть его гордость, и Майкл, опрокинув остатки виски в глотку, хмуро уставился на Энн, решив молча подумать, пока она бинтует его руки.
– Готово? – спросил он.
– Пока да. Но запомни: нельзя мочить бинты и надо регулярно менять их, если ты такой же упрямец, как мисс Лора, и не собираешься обращаться к врачу.
13
Графство
– Не нужен мне врач! – Майкл дернул плечом и тут же пожалел об этом, так как оно сразу болезненно запульсировало. – И у Лоры все обойдется. Вокруг нее вертится достаточно народу.
– Ничего удивительного. Она внушает всем любовь и преданность, потому что сама щедро раздает их. – Энн встала, вылила воду из миски, снова наполнила ее. – А теперь снимай остатки своей рубашки.
Майкл поднял брови.
– Энни, я, конечно, ослаб немного, но если вы жаждете меня… Ой! – завопил он и лишился дара речи, когда она схватила его за ухо.
– Я и второе ухо тебе откручу, если будешь вести себя как шимпанзе! Снимай рубашку, мальчик.
– Господи! – Он посидел еще немного, растирая горящее ухо. – Что вы хотите сделать? Не понимаю, в чем проблема.
– Ты порезал не только руки. Снимай рубашку, мне нужно посмотреть, что ты сделал с собой.
– Какая вам разница, черт побери?! Что с вами случилось, Энни? Я думал, что могу истечь кровью, а вы и глазом не моргнете. Вы ведь всегда меня ненавидели.
– Нет. Я просто всегда боялась тебя, но теперь понимаю, что это было глупо. Ты не злодей, а только несчастный человек, который цены себе не знает. Я сожалею о своих ошибках и надеюсь, что у меня хватит ума признать их. – Майкл не помогал ей, поэтому она сама стянула с него изодранную рубашку. – Я ведь думала, что ты избил свою мать…
– Что? Мою мать?! Я никогда…
– Я знаю. Сиди спокойно. О боже, мальчик, ну и натворил ты дел! Бедный мальчик… – Энн стала осторожно промывать ссадины на его спине. – Ты бы жизнь отдал ради нее, правда?
Майкл вдруг почувствовал невыносимую усталость, опустил голову на стол и закрыл глаза.
– Уходите. Оставьте меня в покое.
– Не оставлю! И никто не оставит. Но решать тебе все равно придется самому. А теперь держись, будет больно.
Майкл зашипел сквозь сжатые зубы, когда антисептик обжег ему спину.
– Мне просто нужно напиться!
– Напейся, если нужно, – спокойно откликнулась Энн. – Только, по-моему, мужчина, которому хватило смелости вступить в бой с землетрясением, чтобы добраться до своей женщины, способен собраться с духом и встретиться с ней трезвым. А эту ссадину неплохо бы смазать мазью. Ну, мы этим после займемся. Снимай штаны!
– Так, значит, вы все-таки собираетесь… Господи! – завопил он, когда Энн выкрутила ему второе ухо. – Хорошо, хорошо, если вы хотели видеть меня голым, вы своего добились.
Майкл поднялся, расстегнул изодранные джинсы, стянул их.
– Если бы я мог все это предвидеть, то лучше бы поехал в больницу!
– Вот этот порез на бедре хорошо бы зашить, но посмотрим, что можно сделать.
Майкл угрюмо терпел ее манипуляции, однако стакан оттолкнул. Ему почему-то больше не хотелось пить.
– Как она? – все-таки задал он вопрос, который давно уже вертелся у него на языке.
Улыбка заиграла на губах Энн, но она не подняла головы.
– Ей больно, и болят не только ушибы. Ей нужен ты!