Обретая Бога

Хотулёва Елена Григорьеана

– Так начинай же, я тебя внимательно слушаю.

Алекс поставил перед собой стул и так сильно сжал его спинку, что у него побелели кисти рук.

– Понимаешь, волновало многое. Безверие толпы. Утрата ориентиров. Потеря ценностей. Эти грани одной общечеловеческой проблемы заставили меня задуматься над вычленением из мусора ежедневных мыслей некоей квинтэссенции бытия. К примеру, есть человек. Он мнит себя верующим. Или нет… Скажем иначе. Существует некто, считающий себя атеистом. Он живет по совести, совершает сотни хороших и сотни плохих поступков. Он доверяет своей интуиции, но не верит в высшие силы. Однако… Так ли выглядит все это, если взглянуть на происходящие с позиций N-мерного пространства, где одна из координат

будет принята за религиозность? При этом наиболее интересно, во что верит подопытный на самом деле, что будет с ним, если он в полной мере сумеет осознать своего Бога, и достигнет ли он после этого той гармонии, которая даст ему ощущение счастья…

Иван Петрович удивленно поднял бровь:

– Я не понимаю, что именно интересует тебя в большей степени: результат познания Бога или момент насильственного божественного озарения? Отчего-то мне кажется, что во всем этом можно проследить элемент власти, который пустил в твоей душе ростки зла. Не возомнил ты себя каким-то демоном, способным влиять на природу человека?

– Нет, что ты! – Алекс вздрогнул и опустил глаза. – Я просто исследователь. Исследователь, составивший для себя техническое задание и выполнивший все его условия. Огромное количество людей мучаются от иллюзии безверия… И возможно, мое изобретение позволит им жить не просто счастливо, а с искрой Божией в душе. Предосудительно ли то, что «Пси-фактор» зажжет в их сердце огонь веры? Когда этот процесс будет запущен, я уйду на задний план и стану лишь наблюдателем.

– Наблюдателем? – улыбнулся профессор. – Ты сказал, что введешь людям наночипы. Это легко себе представить. Но что потом? Ты надеешься, что твои лабораторные мыши будут регулярно исповедоваться тебе во всех своих потаенных мыслях?

– Нет, нет! Их исповедь мне понадобится лишь в день знакомства, – лицо создателя «Пси-фактора» озарилось счастливой улыбкой. – Мое творение устроено так, что я буду контролировать каждый вздох этих людей. Речь идет о системе слежения изнутри, из самых недр их подсознания. Мы… А я надеюсь, что ты разделишь со мной счастье проведения эксперимента… Мы будем знать о нашем подопытном квартете все, даже то, о чем они сами не будут догадываться или что начнут ощущать лишь отдаленно. Мы погрузимся в их чувства, окунемся в океан эмоций и проживем куски их жизней, длиной в несколько месяцев… Я предвижу твой вопрос. Ну… – Алекс оборвал свою пылкую речь и несколько секунд помолчал. – Я не сказал тебе кое-что. Утаил. Да, да, знаю, этого не следовало делать… Но теперь пора признаться…

– Я не понимаю, о чем ты?

– Мы воспользуемся специальными системами слежения, которые будут… Ты же слышал об управляемых сновидениях? Речь идет о чем-то подобном. То, что произойдет с этими людьми, мы увидим во сне. А раз это сон, то значит, мы сможем даже кое-что почувствовать. К примеру, их веру, любовь, ненависть… Что угодно…

– Но это звучит безнравственно! – от возмущения Иван Петрович едва не уронил стакан. – Ты хочешь не просто проникнуть в их личную жизнь. Алекс! Ты призываешь меня стать соучастником преступления! Если все обстоит именно так, как ты говоришь, то мы совершим грех. Разве можно вот так запросто, почти играючи, подглядывать даже не в замочную скважину за ничего не подозревающими людьми? И потом, ты хочешь сказать, что мы, мужчины, будем знать что-то такое, о чем будут переживать наши подопытные женщины? Тебе не кажется, что это уже смахивает на какой-то бред?

– Это наука, дорогой дед! И скоро ты в этом убедишься!

– И тебе не жаль превращать несчастных людей в лабораторных крыс?

– Ты называешь их несчастными?! Мы вручим им бесценный дар, мы облагодетельствуем их, как может облагодетельствовать лишь сам Господь Бог… И в конце концов, мы можем уведомить их о нашей тотальной слежке, что по договору будет платой за озарение.

Профессор рассмеялся:

– Они будут нам платить за то, что мы перевернем их жизнь, заставим их ходить под наблюдением и носить в себе какие-то наночипы?! В своем ли ты уме, мой дорогой внук?

Алекс подошел к креслу и присел возле деда:

– Поверь, просто поверь мне, что все будет именно так, как я говорю. И давай, начнем подготовку. Ты согласен? Да? Обещай же, что будешь сопровождать меня на этом пути!

Иван Петрович похлопал Алекса по руке и подумал, что в мире, где повсеместно берут верх несправедливость и принуждение, эксперимент с каким-то «Пси-фактором», который возможно вообще не будет работать, не так уж и плох. Ведь в случае успеха целых четыре индивидуума обретут веру в Бога. Четыре почти счастливых человека…

– Ну что ж, дорогой мой внук… Ты меня убедил… Да. Я буду твоим соучастником. А теперь мне придется посетить банк, тот, который в соседнем подъезде, чтобы снять деньги на финансирование этого сомнительного исследования, – с трудом поднявшись, профессор зашаркал в коридор.

* 3 *

Через три дня они вернулись к обсуждению. За окном шумел дождь, и в комнате было торжественно-сумрачно при свете старинной лампы под изумрудным абажуром.

– Денег хватило ровно на шесть чипов и две системы слежения, – Алекс протянул деду лист бумаги с какими-то цифрами. – Если хочешь, посмотри распечатку результатов.

– Мне это ни к чему, – Иван Петрович неопределенно взмахнул рукой и отставил в сторону серебряный подстаканник. – Лучше расскажи, почему основных чипов шесть, а не четыре, и как ты планируешь вводить эти крохи в организмы испытуемых.

Алекс присел на край стола и задумчиво провел рукой по лицу:

– Я подумал, что сделаю их ровно столько, сколько позволят финансы. Просто так, может быть про запас, а скорее из-за того, что мне нравится процесс их создания. Но потом, после того, как их оказалось шесть, я понял, что судьба преподнесла нам подарок-искушение. Заметь, мы получили два лишних наночипа. Для тебя и для меня. Можем воспользоваться ими и узнать, а что же собственно мы сами имеем по религиозной координате N-мерного пространства. Но в нашей власти положить их в дальний угол и опробовать однажды на ком-нибудь другом. Скажи, ты хотел бы знать о себе все?

Профессор улыбнулся и покачал головой. Этот ребенок идеалист. Он думает, что в таком старике может проснуться любопытство? Как это мило и наивно.

– Не смеши меня, дорогой мальчик. Я знаю о себе все с пятидесяти лет. Я верю в науку. Мои чаяния связаны с торжеством разума и справедливостью мира…

– Дед… – Алекс вытащил из кармана коробочку из прозрачного пластика и положил на стол. – Возможно, это несколько жестоко, но я решил защитить свое изобретение довольно странным способом, – он перешел на какой-то зловещий шепот, – В том случае, если испытуемый расскажет кому-либо о том, что стал участником нашего эксперимента, он умрет. Легко, не мучаясь, возможно даже во сне. Не знаю точно, сразу ли это произойдет после разглашения тайны или спустя несколько часов, а может дней, но такой человек жить уже не сможет. И поэтому… – он сделал паузу. – Поэтому спрячь этот контейнер и никогда не говори мне, открывал ты его или нет.

Иван Петрович с улыбкой посмотрел на внука и вспомнил, что много лет назад тоже пытался испытать на себе какой-то хитроумный, но как оказалось некорректно работающий прибор, призванный излечивать людей от головной боли. Неужели, все до такой степени повторяется…

– Ты хочешь, чтобы я принял участие в эксперименте?

– Нет… Не знаю… Мне просто кажется, что мы с тобой должны быть в равных условиях. Мы оба должны знать, что судьба предоставила нам право выбора. Да… И еще. Наши пятый и шестой чипы не подключены к системе слежения, поэтому кроме нас самих никто и никогда не узнает о результатах этих опытов.