Обретение мира

Басов Николай Владленович

— Ким, а сколько всего переправ у них еще осталось?

Они кружили над целой армадой мелких плотиков, хитро увязанных охапок хвороста, каких-то надувных мешков, которые позволяли тяжелым паукам держаться на воде, причудливых полулодочек из заготовленных деревянных деталей, которые входили одна в другую, образуя головоломную, но надежную конструкцию, и били по ним из пушек.

Ким вдруг бросил свои рычаги, подошел к Росту, который стрелял, используя как заряжающего Самуэля, в просторечии — Сэма, сына Винторука и Кирлан, который вырос у Роста в Храме и, наслушавшись разговоров Росы и Гаврилки о войне, сбежал в Боловск, пришел на аэродром… И Ким взял его в свой экипаж.

Ким

рывком за плечо почти выволок Ростика из кресла стрелка и вгляделся в глаза. Покрутил головой, недовольно промычал:

— Ты, Рост, кончай меня дергать, посмотри, что вокруг-то происходит… Или совсем уже, без перерыва в своей отключке завис?

— Дурак, — только и отозвался Ростик, возвращаясь за пушки. Потом решил, что перегнул, и миролюбиво напомнил:

— Ты не ответил на мой вопрос.

Начальственный, так сказать, конфликт все остальные из экипажа пытались не замечать, отводили глаза. Даже Изыльметьев, который вывел крейсер на горизонтальный полет, делал вид, что пытается что-то рассмотреть через лобовые стекла.

— У них еще две переправы, не считая этой, — Ким вернулся за рычаги и тут же набросился на одного из боковых пилотов. — Мосияш, ты бы не сидел, как у тещи на блинах, а работал в полную силу… Будто я не чувствую, что у меня левый блин все время проваливается.

Двумя дополнительными пилотами у Кима в крейсере были Гуляб и этот самый Мосияш, невысокий, очень сильный на вид паренек, чем-то смахивающий на молодого Коромысло. Мириам, которую Ким тоже забрал к себе, когда вытащил их из Водного мира, иногда пускали за рычаги, но обычно она возилась в корме с пушками. Получалось у нее неплохо, вот только, на взгляд Роста, бить ей следовало бы по скоплениям пауков, а не по одиночным целям.

Рост мельком посмотрел на пилотов, которые сидели к нему спиной, Мосияш от обиды даже выпрямился в кресле, словно сидел по стойке «смирно». Ничего, решил Ростик, не может же Ким на жену кричать, а нервы у него, видимо, гуляли.

— Ладно, — заорал Ким на весь крейсер, — перерыв окончен, атакуем.

Крейсер заложил вираж, резковатый, даже Сэм немного съехал вбок, но быстро поправился, обоймы для спаренной пушки не выронил. Рост приник к прицельной рамке.

Река внизу отливала привычным блеском, но уже не так ослепительно, как летом, все-таки солнышко потихоньку блекло, воздух становился холоднее день ото дня, особенно это было заметно на высоте.

Внизу по реке двигались к противоположному берегу все те же плоты, над ними кружили крейсеры, некоторые из них проходили достаточно низко, чтобы не просто поливать пауков своим огнем, но и придавливать выхлопом из антигравитационных блинов, пауки отстреливались. Грузовики с бомбами висели у берегов. Иногда кто-то из них тоже пробовал приспуститься, чтобы наверняка накрыть скопление пауков, тогда ответный огонь становился плотнее. Вот у них-то нет недостатка в патронах, зло подумал Ростик, возвращаясь к состоянию боя.

Крейсер пошел над водой всего-то метрах в пятидесяти, на предельной скорости, напор воздуха, врывающегося в пушечный разрез стекол, даже целиться мешал и перекрыл в ушах вой котлов… Кстати, снова думал Ростик, котлы от беспрерывного использования тоже как-то изменили тон, их звук стал более низким, хриплым, неустойчивым… Кто-то из пилотов сказал ему, что они пригорают от некачественного топлива, если их долго не чистить.

Пушка с левого крыла ударила первой, немного рано ударила, лучи ушли в полуметре от выцеленного плота пауков, правый стреляет всегда точнее, решил Рост. И тоже выстрелил, его лучи легли в середину другой, связанной из хвороста

конструкции, на которой разместилось едва ли не два десятка комши. Некоторые из них, как он заметил, тоже стреляли, и ударил еще раз. Сэм работал очень хорошо, патроны возобновлялись в казенниках словно по мановению волшебной палочки или по одному усилию Ростиковой воли. При втором выстреле лучи его пушек слились, попали в одного из пауков, тот буквально раскрошился на куски неопрятного хитина и желтоватой массы, стоящий рядом паук от этого удара вылетел за борт, его, кажется, никто не спасал, пауки своих не выручали, даже если некоторым из них, оказавшись в воде, каким-то чудом удавалось вынырнуть.

Новая лодка, снова преждевременный выстрел слева… Сходить туда, что ли, отругать дураков, думал Ростик, выцеливая вязанку хвороста с кожаными мешками, нагруженную сверх меры, выстрелил, дым на этот раз получился едким, и луч ударил только один. Так бывало, если из двух спаренных стволов срабатывал только левый, правый уже давно… «заедало», как это называлось по понятной аналогии.

Теперь приходилось дышать дымом недосгоревшего выстрела и закисью азота. Что-то с его правой пушкой произошло, она отказывала все чаще, говорили, что, если продолжать пользоваться таким орудием, его могло разорвать. Почему так происходило, Рост не знал, он вообще мало понимал, как стреляет это оружие. Для верности, продолжая бить по чуть более отдаленным плотам, прокричал:

— Сэм, ты чистил правую пушку?

— Пр’каз, — отозвался бакумуреныш. — Ч’слти-л, ка-ак сво-и ш’рст не-е чеш-ут.

Это хорошо, что он шутит, решил Ростик. И принял решение. Стал отстегивать пушку от общего станка. Стрелять одним стволом было труднее, потому что возникала неравномерная отдача на станке, но лучше было так продолжать бой, чем взорваться и вывести крейсер из строя. Сэм догадался, помог ему, его ловкие и сильные пальцы, действительно более длинные и куда менее волосатые, чем у других бакумуров, справились с этой работой уверенно. Передав ему правую пушку, Рост опять принялся за дело…

Внезапно подряд два тяжелых удара заставили зазвенеть весь крейсер. Ого, подумал Рост, где-то комши крупнокалиберные пушки раздобыли, явно не из ружей бьют… Или лучи сливают.

Попадания пришлись в центр, но броня, кажется, выдержала. Или загребным все же досталось? Да, к сожалению… Сзади раздался приказ кого-то заменить, кто-то верещал от боли, но уже не громко… Наверное, рана была тяжкой, после которой быстро теряют силы.

Рост стрелял, приноравливаясь к несбалансированному оружию. Запах закиси азота и несгоревшего выстрела отнесло ветром из стрелковой щели вниз и назад. Теперь он бил в центральную часть основного скопления плотов, и многое зависело от Самуэля, но тот успевал, быстрый паренек, а можешь ли еще быстрее?..

Внезапно крейсер дернулся, вся панорама боя на переправе куда-то уплыла, Рост даже головой покрутил, настолько необычно все изменилось. Оказалось, что крейсер падал… Ну, почти падал. Ким зарычал страшным голосом, Ростик подскочил на своем сиденье, неужели в Кима?.. Нет, командир крейсера почти стоял над своими рычагами, наваливаясь на них всем весом, раненый так не сумел бы, хотя кто Кима знает?..

Медленно, как в дурном сне, крейсер выправился, тогда Рост понял, что снизу ему в ноги бьет жар и пламя. Сэм, молодчага, уже орудовал невесть откуда взявшимся брезентом… Нет, это же была его, Ростикова, куртка, которую он скинул, ворочая тяжелые пушки, к тому же в ней в башне было тесновато. Потом, кажется, в них опять попали, но броня выдержала, все-таки кованое дерево почти в два пальца толщиной…