Обретение мудрости
Шрифт:
Уолли размышлял над возникшими проблемами, не в силах найти ответа. Наиболее привлекательным вариантом было бегство по воде на лодках, но Река могла быть далеко – никакой возможности выяснить это не существовало. С другой стороны, здравый смысл подсказывал ему разбить где-нибудь лагерь и оставить там штатских. Он надеялся, что опасность угрожает лишь воинам, так что они могли вернуться тем же путем и попытаться добраться до Ауса, путешествуя ночью. Потом можно было бы вернуться с подмогой. Подобная программа действий ему вовсе не нравилась. Он не хотел оставлять Джию без защиты.
Внезапно река превратилась в небольшое озеро, почти заполнявшее долину. Его дальний берег представлял собой каменную запруду – как показалось Уолли, явно из застывшей лавы – а за ней было открытое небо и далекий горизонт голубой воды, ограниченный стенами долины. Раздались радостные возгласы.
– Господин! – воскликнула Джия. – Смотри – дым!
Крики радости стали громче, когда и другое тоже увидели облако белого тумана, поднимавшееся откуда-то впереди. Дым означал присутствие людей.
Давно уже было ясно, что прошедший накануне дождь не коснулся этой стороны гор. Озеро было неглубоким, и повозка смогла обогнуть его по каменистой отмели, лишь два или три раза погрузившись в воду. Низкий рев впереди предупреждал о водопаде. Даже лошади, казалось, почувствовали общее возбуждение, когда экспедиция достигла конца озера и начала пересекать выдававшийся над землей черный барьер. Река пенилась вдоль узкого канала, затем обрушивалась вниз облаком вздымавшихся брызг.
Катанджи вывел свою лошадь вперед и остановился; его силуэт четко выделялся на фоне неба. Он что-то крикнул сквозь шум воды.
Уолли спешился, бросил поводья и на негнущихся ногах подошел ближе. Оказавшись у края обрыва, он обнаружил, что смотрит вниз на маленький каньон, поросший травой и кустарником. Водопад обрушивался в пруд, из которого вытекал ручеек, извивавшийся среди деревьев и впадавший в Реку возле грубо сложенной пристани из черного камня. Возле нее не было ни одной лодки, и она казалась заброшенной. У берега стояло несколько хижин без крыш, заросших и явно древних.
Джия подошла к нему и встала рядом. Он приставил рот к ее уху и прокричал:
– Мы опоздали на столетие или около того!
– Но дым…
– Это пар!
Он забыл, что в краю вулканов могут быть горячие источники. Одна сторона каньона была покрыта лесом, но другая состояла в основном из голого, шишковатого камня, который блестел и дымился, словно неподвижный каскад овсяной каши.
К ним подошли остальные. Вскоре все вернулись в повозку, подальше от шума.
– Это каменоломня, – сказал Уолли, – или была когда-то. Горячая вода создает… это коричневатое вещество. – Очевидно, Шонсу никогда не слышал об известняковом туфе, поскольку не мог дать ему названия. – Похоже, здесь никого не было целую вечность. Что ж, здесь есть укрытие, и мы можем принять горячую ванну.
– Там лодки, милорд, – сказал Катанджи, щурясь в лучах закатного солнца.
Лодки были слишком далеко для того, чтобы ими можно было воспользоваться, но предводитель должен поддерживать дух тех, кто идет за ним. Уолли многозначительно посмотрел на рыжую косичку Ннанджи.
– Отведем твоего брата к пристани и немного им помашем, – предложил он.
– В качестве места для лагеря вряд ли можно было найти что-либо лучше, чем этот каньон. У подножия утеса, действительно, плескались пруды с теплой водой. Заброшенные хижины заросли крапивой, но вокруг было достаточно травы, где можно было разбить палатки, которые были у искателей приключений с собой, и можно было развести костер, не опасаясь быть увиденным. Свежей воды также было вдоволь, и при необходимости здесь можно было найти укрытие от ветра.
Однако добраться туда было непросто. Потребовался еще час для того, чтобы благополучно доставить людей, груз и лошадей в долину, и к тому времени солнце уже было у горизонта. Повозку столкнули чуть ниже по склону и поставили у дерева, где она была не столь заметна со стороны озера.
Уолли никогда не чувствовал себя столь уставшим за все свои обе жизни, и все остальные были столь же измучены долгим, тяжелым днем. Он послал женщин попробовать горячие источники, пока мужчины разбивали лагерь. Сам он спустился вниз и осмотрел пристань. Сложенная из каменных отходов каменоломни, она выглядела крайне старой, но, вероятно, до сих пор была пригодна для использования.
Потом он присоединился к остальным в роскошной горячей ванне, которая сняла напряжение мышц и смягчила волдыри, превращая болезненную усталость в сонное томление. Когда все закончилось, их уже ждал ужин.
Солнце зашло, окрасив небо и Реку в золотисто-малиновый цвет. Пролетели в сторону дома водоплавающие птицы.
У костра почти никто не разговаривал, пока долина постепенно погружалась в темноту. Телку неудержимо клонило в сон, и Ннанджи велел ей идти спать. Она слабо улыбнулась и побрела к палаткам. Снова наступила тишина. Даже у обычно разговорчивого Катанджи куда-то пропало его возбужденное настроение, в то время как Хонакура выглядел опасно вымотавшимся. Накануне Уолли прибыл на заброшенную пристань возле маленького каньона, и теперь он оказался в похожем месте на той же самой Реке по другую сторону гор. Почему-то ему не казалось, что они продвинулись слишком далеко.
– Ну как, новичок? – сказал он. – Уже три дня, как ты воин. Еще не устал?
Катанджи через силу улыбнулся.
– Нет, милорд.
Ннанджи фыркнул с притворным неодобрением.
– Когда я был новичком, я провел первые три дня, упражняясь в искусстве владения мечом. Я думал, моя рука отвалится.
Его брат переменил позу.
– Дело не в моей руке, наставник.
– Я знаю, каково тебе, и в каком именно месте. Он хорошо себя проявил, не так ли, милорд брат?
– Очень хорошо. Как и все мы.
Ннанджи гордо кивнул и спросил:
– Что теперь будем делать?
– Какие будут предложения?
– Нам следует молиться, – строго сказал Гарадуи, – отдавая себя на милость…
– Вздор! – лицо Хонакуры сморщилось в недовольной гримасе.
– Это богохульство, старик!
– Я сказал – вздор! Уверяю тебя, Богиня прекрасно знает, что Она делает. Ты бывал в охотничьих экспедициях, строитель? Тебе когда-нибудь приходилось наткнуться на место для лагеря с горячей и холодной водой, со сладким сеном, с таким видом… более безопасное, лучше укрытое, или более явным образом специально предусмотренное богами?