Обретение Рая
Шрифт:
— А как же дети? Первая, Шестой, Третья?
— Я тоже ей про это говорил. Она и слышать ничего не хочет. Она нас просто не понимает! Она же никого ни растила, ни кормила! Для нее дети, это промежуточный этап в жизни! Суровая необходимость действительности!
Чуть остыв Ник подсел к жене, посмотрел сбоку на ее понурое лицо, обнял.
— Надо попробовать связаться с Третьим. Давай вместе.
Ева кивнула головой, они даже закрыли глаза, сосредоточились. Минуты через две Ева воскликнула.
— Я слышу его!
— А я нет, — озадачился Холт. — Где он находится?
Ева
— Что? — не понял Ник.
— Я не тебе, не мешай!
Она немного помолчала, потом рассмеялась.
— Представляешь, они затолкали его в детскую комнату роддома. Он лежит рядом с новорожденными, и его пытаются кормить детской смесью.
— Где это? — нетерпеливо спросил Ник.
— Желтый сектор, каюта номер сорок.
— Пусть свяжется с Первым и Пятым и объяснит им всю ситуацию.
— Хорошо, он сделает это. Но нужно время.
Ева замолчала и прикрыв глаза ткнулась в плечо Холта.
— Ничего, все будет хорошо, — сказал тот, поглаживая Еву по голове.
В это самое время Пятый в спортзале боролся сразу с тремя десантниками. Как ни пытались соперники его повалить, но Пятый сопел, кряхтел, но не поддавался, а только время от времени расшвыривал своих соперников в разные стороны, к вящему восторгу многочисленных зрителей. Появление незнакомого чернокожего сержанта с двумя рядовыми он воспринял как должное, его удивил только странный, прищуренный взгляд, который бросил на него незнакомец. Еще минут пять Малыш возился со своими друзьями, потом те выдохлись, и оставили свое веселое занятие. Третий связался с ним, когда Пятый пил воду. Новости, рассказанные старшим братом, настолько ошеломили Пятого, что он просто выпил пятилитровую баклажку воды, что вызвало взрыв восторга у своих новых друзей. Десантники всегда обожали людей сильных, культ тела был возведен у них в религию, и для товарищей по роте Пятый уже стал если не богом, то его наместником на корабле.
— Пять литров воды за раз! Как говоришь, тебя называют родители? — спросил, похлопывая его по плечу сержант Никс.
— Малыш.
Это слово вызвало новый всплеск восторга и хохота.
— Совсем маленький!
— Просто крохотный!
— Малышка!
Пятый понял, что стоит ему выйти из спортзала, и его просто арестуют. Сейчас побоятся, а потом возьмут. Он освободился от объятий Сержанта и сказал: — Так, теперь я пойду, отолью все лишнее.
— Можете его не ждать! — кричала ему вслед десантура. — А то если ты столько же выльешь, сколько выпил!..
Пятый с улыбкой вошел в туалет, действительно справил свое дело, а потом подошел к задней стенке, внимательно ее осмотрел. Это оказался пластик толщиной миллиметров десять. Он нажал двумя руками, пластик жалобно затрещал, и лопнул. Разодрав дыру побольше Пятый оказался в душе, где на него с изумлением таращила глаза какая-то женщина.
— Извиняюсь, — буркнул Малыш, и проследовал мимо окаменевшей купальщицы к выходу. Здесь он уже торопился, бежал изо всех сил. Дорогу на гауптвахту он знал отлично, за время пребывания на крейсере осваивал ее дважды. Так
— Смена! — крикнул он.
До смены действительно оставалось три минуты, и поэтому дежурный десантник без всякого сомнения открыл дверь.
— Сегодня вы пораньше… — начал было он, но не обнаружив за дверью никого удивленно шагнул вперед. Пятый ударил его совсем легонько, сверху по голове двумя костяшками пальцев, но глаза у солдата закатились и он мешком свалился у входа. Его напарнику, стоящему к входу спиной, так же достался точно такой же удар, и с точно такими же последствиями. Так что когда через три минуты пришла дежурная смена, то солдаты лежали в полной отключке, а одиночная камера оказалась пустой.
— Куда теперь? — спросил Пятый отца, когда они рухнули вниз в скоростном лифте.
— На желтый уровень, отсек пять. Там Третий.
Они ворвались в детскую комнату, и сначала даже растерялись. В большой каюте на десятках столах лежали сотни детей.
«Где же Третий?», — мелькнуло в голове у Евы, но она тут же увидела сына. Тот с суровым видом висел над одним из столов. Подойдя поближе, они увидели, что лицо и грудь Третьего перемазана чем-то белым. Увидели они и еще кое что. На полу, рядом с каталкой лежали две женщины в синих комбинезонах обслуги, причем руки и ноги у них были связаны большими простынями. Еве стало смешно, она подхватила сына на руки, и метнулась к выходу.
— Стой! — задержал Пятого Ник. — Хватай одну каталку! Да захвати побольше бутылочек с едой!
Пятый не понял, зачем ему это надо, но послушно исполнил приказ предка. Вдвоем они выкатили две каталки с рядами одинаковых, розовых младенцев в коридор, и погнали их к ближайшему лифту.
— Куда теперь? — на бегу спросил Пятый.
— На красную палубу. К нашему челноку.
Они без помех опустились вниз, как раз к ангару, где стояли два челнока хинков, Ника, и тот, что захватил Пятый.
— Грузи малышей в наш корабль! — велел Холт.
Процедура эта мало понравилась Пятому. Такого дикого детского крика он еще ни разу не слышал за свое отчаянно короткое детство. Вскоре все было готово к старту.
— Где же Первый! — сказал Ник, убедившись, что все системы готовы к старту. Как раз в эту секунду в открывшихся дверях показался Первый. Он был не один, за руку он даже не вел, а скорее тащил незнакомую родственникам рыжеволосую девицу.
— Вот, — сказал он, — это Ани Берг, она полетит с нами.
— Куда!? — жалобно вскрикнула та.
— Со мной, — сурово отрезал Первый.
— Хорошо, — согласился Ник, — иди, посмотри тот шаттл. Полетишь на нем.
Через минуту Первый доложил, что тот к полету готов, и все системы в норме.
— Отлично, стартуем одновременно.
Тут его тронул за плечо Пятый.
— Отец, — так Малыш впервые обращался к Холту. Лицо его было серьезным и строгим. — Я хочу тут остаться. Мне здесь нравиться.
Ник развернулся вместе с креслом, несколько секунд смотрел в глаза сына, потом кивнул головой.