Обретение
Шрифт:
Тут в разговор вмешался Гвент, указывая на её уши:
– Олеса, а это что у тебя, золото?
Она удивлённо глянула на него и обрадовалась, принимаясь снимать золотые серьги в виде кленовых листьев, как она могла забыть о них! Это подарок отца, так давно она их носит не снимая, что сроднилась с ними, при каких - то других обстоятельствах, она ни за что не рассталась бы с этими серёжками.
– Вот возьми, это золото, – протянула она их Лемрону.
Тот взял их, рассмотрел приблизив к лампе, та сверкала ярко, что говорило о близости храма, при мысли о храме с жуткими обрядами её передёрнуло.
– Ты богата в своём мире, раз носишь золото в ушах, – то ли вопросительно, то ли утвердительно произнёс гном
– Да не то чтобы, золото оно ведь разное, есть подешевле, но это хорошее, мне папа их подарил, – растерянно улыбнувшись произнесла Олеся.
Ничего не сказав, внимательно посмотрел на неё и убрал их в свой кошель. Спать никому не хотелось из-за вполне понятного напряжения, погасив лампу они тихо разговаривали, гномы интересовались её миром, их очень удивило, что гномов у них нет, а у людей очень много народностей и рас. Они слышали про людей с чёрной кожей, вроде далеко за морем, на неизвестных им землях живут такие, но видеть никогда не видели. На вопросы Олеси об орках и эльфах, гномы веселились, сказки это, а вот тролли есть, в горах живут, но как она поняла, это больше животное , разума в них мало. Когда стало светать, Лемрон ушёл и вернулся уже за ними, на повозку и лошадь был покупатель, Олесе он протянул обувку из мягкой кожи, что-то вроде мокасин, пояснив, что её слишком приметные. Её многострадальные белые кроссовки он сунул в сумку Зирда, велел ей взять самую лёгкую с провизией и они пошли к кораблю. Людей было мало, видимо слишком рано ещё, но когда она уже ступила на палубу, почувствовала с берега взгляд в спину, удержала себя, от того, чтобы обернуться и прошла в предназначавшуюся им одну на всех общую каюту. Быть может ей и показалось, и это просто нервы. Каюта явно предназначалась на одного, максимум на двоих, было тесно. Сев на кровать, она обняла ноги, закрыла глаза, пытаясь успокоить колотившиеся сердце, не помогала даже близость моря, мелькнула мысль, что ей надо держать эмоции под контролем, а то мало ли что, устроит бурю. Немного отпустило, когда корабль стал отплывать.
Глава 22
Для Олеси в принципе было первым опытом нахождение на корабле, а уж на таком - из прошлого и подавно. Запоздало пришла мысль о морской болезни – тут она о себе ничего не знала, маг воды с морской болезнью, такое бывает? Но её опасения были напрасны, и уже через час, она поднялась наверх, взирала на море, слушала его, пыталась говорить с ним. Силу, наполнявшую её, Олеся чувствовала физически, никогда она не испытывала ничего подобного! Корабль шёл со средней скоростью, обещали к завтрашнему утру быть в нужном им месте. Из своеобразной медитации её вырвал голос одного из членов команды:
– Корабль по курсу!
Что-то неприятное зашевелилось внутри, она понимала – преследование тёмные не прекратят. Корабль шёл к ним, целенаправленно, что не оставляло сомнений. И двигался он быстрее их, магия? С тёмно-фиолетовых парусов его смотрел полуприкрытый глаз, по спине пробежали мураши, вспомнился кислый вкус пойла и полное опустошение.
– Отдайте нам стихийную и плывите дальше, никого не тронем и не накажем, – разнёсся усиленный магией голос.
Вокруг все засуетились, Олеся слышала, возмущённые и ничего не понимающие голоса команды, что - то надо делать, сдаваться она совершенно не хотела и не собиралась. Рухнув мыслями куда-то очень глубоко, обратилась к Стихии – дальнейшие её действия были продиктованы Силой. Как позже ей рассказали – фигуру её охватило мерцание, руки она выкинула вперёд, левую ладонью вверх, а правую наоборот. Вода, собравшаяся между двумя кораблями, образовала огромную, с двухэтажный дом, каплю. Теперь левая рука как бы толкала каплю перед собой, а правая медленно, с трудом, сжималась в кулак. Капля, повторявшая движения Олеси, тоже складывалась в гигантский кулак из воды, зрелище было потрясающим! Голова стихийной откинулась назад, видно было, скольких усилий ей это давалось. Мерцание охватившее её ранее, потоками уходило вперёд и вливалось в водяной кулак, и с движением правой руки, имитирующим удар, тот обрушился на корабль с фиолетовыми парусами, переворачивая и ломая его. Когда она обернулась, все увидели, как прекрасна и восхитительно опасно выглядела Олеся. Рыжие волосы развевал поднявшийся ветер, глаза, обычно серые, сияли ярко - синим блеском. Сначала никто не понял, зачем она делает странные движения руками, как-будто сгребает что-то, но когда собранное она направила на паруса, вливая в них силу , палуба оживилась, послышались команды, корабль ускорился вдвое. Опустившая руки девушка какое-то время стояла, а потом просто рухнула без чувств.
Всё это Олеся помнила, но воспоминания были как будто в тумане, те решения, их реализация приходили сами собой, это как вдохновение. Очень схожие ощущения - в бытность студенткой она писала не только статьи, но и рассказы, и даже иногда стихи. Откат был ужасный, очнулась она в каюте на кровати, участливый Гвент тут же подал ей воды и спрашивал о ей самочувствии. Болело правое плечо, которым она ушиблась при падении в обморок, в ушах стоял звон, ко всему ещё прибавлялась общая слабость. И эмоциональный Гвент, и сдержанный Зирд, и даже добродушный мудрый Лемрон наперебой делились впечатлениями, опасливо восхищались действиями Олеси, увидеть себя их глазами было очень интересно. Только хлипкий она какой то маг, или не рассчитала силы, наверное таков путь самоучки. Когда она присела и потянулась к сумке с едой Гвент хлопнул себя по лбу:
– Ты сиди Олеса, я поухаживаю, тебе же силы восстанавливать надо, вот мы глупые!
Она только улыбнулась и предложила поесть всем вместе, так они и сидели, кушали и обсуждали дальнейший их путь, шедший на ускорении корабль должен был доставить их гораздо раньше, а значит ночь им проводить под открытым небом. Так и случилось, высадили их у старого разрушенного временем причала, когда горизонт начал розоветь. Ступая по твёрдой земле Олеся оглядывала место где они оказались, в зарослях то и дело виднелись развалины домов, похоже когда-то здесь был порт или что-то вроде. По виду Лемрона было понятно, что он и сам здесь впервые, цепкий взгляд гнома рассматривал внимательно всё увиденное. По всей видимости перешеек был достаточно широкий, от моря они ушли, а другого берега не было видно. Только деревья и редкие скалы, Олеся подумала, что здесь могут быть дикие животные и опасливо озираясь погладила больное плечо. Затем озвучила давно занимавший её вопрос:
– Лемрон, а почему эти земли, куда мы идём, называют необитаемыми?
– Да потому что так приказано, о том, что там живут бывшие стихийные только шепчутся, – развёл гном руки.
То есть информация не стопроцентная, и это только предположение? – сдувая с лица прядь волос, насупилась девушка.
– Мудрёно ты говоришь Лессалия, я таких слов не знаю, но суть понял. Не волнуйся, мы найдём там искомое, то есть Древо, я карты старые лично видел. А стихийным больше и негде быть, – успокоил её улыбающийся гном.
Сейчас он почему-то напомнил Викентия или Викэна, её деда. Ах вот с кем она бы сейчас пообщалась! Не дожидаясь пока совсем не стемнело, они устроились в одном из боле менее сохранившихся домов. Олеся смотрела на их тени, что отбрасывал свет костра и пыталась представить, как и кто здесь жил и что их ждёт на пути к Древу Эрданос.
Впервые за всё время прибывания на острове Эдгар так явно чувствовал магию, и использовал её стихийный маг, это было так отчётливо - вода и воздух. В солнечном сплетении разрастался сгусток силы и просил выхода. Теперь совершенно уверенно он мог сделать вывод - когда рыжеволосая красавица говорит со Стихией, использует её, часть силы передаётся ему. Как это происходит он не понимал, никогда не слышал о подобном, странная и что говорить, приятная, обнадёживающая связь. Теперь каждый раз засыпая, он всей душой хотел увидеть её во сне, эти мягкие, почти детские черты лица, ясные серые глаза в сочетании с чувственными губами и рыжими волосами одновременно будоражили и успокаивали его. С неуверенностью он шёл к скальному берегу, но не попробовать он не мог! Ухватив поток воздуха, он скрутил его в воронку и бросил себе под ноги, удивительно, но навык за десятилетия никуда не делся. И вот он летел над водной поверхностью, указывая воронке направление , как это было прекрасно! Бьющий в лицо воздух и капли морской воды только раззадоривали его, он чувствовал себя юнцом, только прошедшим обучение и получившим благословение у Древа Эрданос. Весь восторг улетучился, когда он упёрся в невидимую стену, да куда бы она делась... Сжав кулаки он в исступлении бил по ней, свобода казалась такой близкой.
Глава 23
Цеондра большой город, четыре храма обеспечивают его, три свои и один некромантов. Идалина не очень его любила, гораздо комфортнее ей было в своей усадьбе, усугублял дискомфорт недобрый взгляд старшей сестры. Похожи они были мало, лишь неуловимо овал лица и разрез глаз. Вайлена была меньше ростом, крепче телом, тёмно-каштановые, почти чёрные волосы всегда собраны, строгая одежда, невнимательный человек мог подумать, что у правительницы Цеондры всего одно платье , чёрное, глухо закрывающее шею и руки, но это конечно было не так. Старше Идалины она была всего на пятнадцать лет, однако отчитывала сейчас её, как маленькую:
– Как можно было упустить какую-то неопытную девчонку, которая в Вердане всего несколько дней, чем вы там у себя занимаетесь! С любовником очередным развлекаешься?! Ты понимаешь чем может обернуться её вхождение в силу?
. Идалина молчала, ибо знала сестру, начни она оправдываться или перечить, станет только хуже, хотя ой как хотелось сказать, чтоб не лезла в её личную жизнь. Радовало то, что были они наедине, в присутствие других магов она такой тон себе не позволяла в её адрес. Когда она увидела Лессалию в ней зажглось желание оставить себе девчонку, вряд ли то были материнские чувства, что-то другое, любопытство, желание развеять скуку, разнообразить жизнь, судьба той её мало волновала. Она видела вспышку неконтролируемой магии, когда девчонка вспылила, но и подумать не могла, что та успела чему-то научиться. В комнату, где они находились открылась дверь и вошли двое, Куцир и правая рука сестры - Хафур