Обретение
Шрифт:
Димка огляделся.
Обширное пространство заросло лебедой и полынью. Кое–где торчали колючки цикорий. Местами раскачивались прошлогодние камыши. На жёлтом фоне одуванчиков пестрела осока. В нос ударил букет ароматов: пряные, сладкие, горьковатые — они буквально окутывали сознание, подавляя все остальные чувства.
Димка от души чихнул и ухватился руками за нос.
— Мамочки! — прогнусавил он. — Да тут целая химлаборатория!
Огонёк носился по пустырю, словно его ничто не брало. Женя, естественно, собирала весенний букет. Чита подарил ей длинные былки «лисьих хвостов». Мол, чтобы разнообразить разноцветную композицию — как укроп в салате, вроде бы и толку от него никакого, а, поди ж ты, — без него никуда! Женя лишь понимающе кивнула.
Славка смастерил венок. Димка аж рот разинул. Вроде бы плести венки — девичья забава, а тут всё наоборот вышло…
— Это я прошлогоднее лето в деревне с младшей сестрёнкой провёл, — улыбнулся Славка, водружая рукотворную прелесть на Женину головку. — Не знал, как её ещё развлекать… вот и приноровился.
— Здорово вышло! — кивнул Димка.
— Высший сорт, — согласился Чита, перелистывая очередную страницу.
Женя просто танцевала с букетом.
— Эй, ну вы чего опять! — Огонёк махал рукой у зарослей осоки. — Скорее!
— Пошли, — поторопил Чита. — А то и впрямь опоздаем.
Они заторопились.
Огонёк поджидал в зарослях осоки. От огромных листьев исходила приятная прохлада. Ребята попадали в траву.
— Вон там, видишь? — Славка раздвинул стебли и указал на что–то в дали.
Димка присмотрелся.
— Ага, вижу. Насыпь, кажется. Верно?
— Верно, — кивнул Славка. — Там как раз рельсы и проложены.
— Ой, а мне можно? — Рядом возникла пахнущая одуванчиками Женя.
Димка тут же подвинулся, подпуская девочку ближе.
— Вон там, где одуванчиков заросли… Видишь?
Женя кивнула.
В этот самый миг прозвучал далёкий свисток.
— Поезд! — Огонёк подскочил, будто ужаленный, и был таков.
Чита схватил лишь воздух.
— Вот когда–нибудь точно нарвётся! — воскликнул он, пряча книгу за пазуху.
Если уж даже Чита отвлёкся от чтения, значит зрелище того стоило!
— А ничего, что он туда побежал? — опасливо спросила Женя.
Ребята не ответили. А беспечный Огонёк уже карабкался вверх по насыпи.
Димка списал всё на марево. Иначе — никак. Поезд, словно возник из ничего. Он врезался в реальность, подстроив рамки рациональности под себя. Он заставил поверить в себя, и Димка поверил. В пар, свит, шипение — во всё! Хотя чем это было, если не правдой?.. Утерянной истиной? Хм… Тогда последняя ехала в этом самом поезде, и, видимо, именно её так возжелал обрести неугомонный Огонёк. Но вряд ли он сам об этом догадывался. Его гнало вперёд что–то ещё. И, скорее всего, это было оголтелое мальчишечье любопытство. А истина… Истина возжелала Огонька.
— Назад, дурень! — прокричал Чита, срываясь с места. — Задавит!
Но Огонёк даже не обернулся.
Димка очутился в страшном сне. В самом настоящем кошмаре, где движения скованы, сюжет ужасен, а проснуться никак не получается.
Привставший Славка, с вытянутой перед собой рукой, трясущаяся под боком Женя, скачущий по кочкам Чита — всё переплелось, скрутилось, затянулось в один единый водоворот. Водоворот, что не желает отпускать просто так.
— Нет, не успеет, — прошептал Славка, выпрямляясь во весь рост.
Огонёк преодолел последние метры насыпи и ступил в колею. На его лице светилась улыбка — от уха до уха. Он вскинул правую руку над головой и принялся скакать на одной ноге, силясь привлечь к себе внимание.
— Эй, можно мне с вами?! Ну хоть до следующей станции!.. Я ничего не буду трогать! Обещаю! Ну, пожалуйста!..
Чита рысью вскочил на насыпь, схватил Огонька за руку и дёрнул в сторону. Мальчишки повалились на обочину. Повозились несколько секунд в пыли, после чего кубарем скатились в траву.
— Ну отстань! Чего ты привязался?.. — недоумевал Огонёк, силясь вывернуться из крепких объятий Читы. Однако тщетно: последний был начеку и заранее пресекал все попытки своей жертвы улизнуть.
— Огонёк всегда такой? — спросил Димка.
— Разве что когда спит спокойным становится… — ответил Славка, направляясь к борющимся друзьям.
Женя качнула головой.
— Нет, он и во сне носится.
— А ты откуда знаешь? — покосился Димка.
Женя пожала плечами.
— Мы с ним прошлое лето в одном лагере отдыхали. Так он там за ночь так наворочается, что с утра вожатым приходилось его из простыней выпутывать…
Димка хмыкнул.
— Откуда только столько энергии… — Он хотел было сказать что–то ещё, но не успел…
Со стороны насыпи налетел громкий свист, от которого заложило уши.
Женя от неожиданности вскрикнула.
Димка глянул на поезд…
Признаться, он ожидал увидеть нечто иное… Обтекаемый корпус, блестящие на солнце лобовые стёкла, разукрашенные рекламой вагоны… Однако ничего этого не было и в помине. По насыпи пыхтел старенький паровозик с прицепленными сзади зелёными вагончиками. Самыми обыкновенными, скорее всего, плацкартными. Кряхтели на стыках рельс рессоры, побрякивали автосцепки, скрипели тормозные колодки. Из сколотой красной трубы паровоза вырывались клубы удушливого дыма. Блестел на солнце начищенный тендер. Сновали туда–сюда шатуны.
— Что это такое? — спросил сам себя Димка, совершая шаг по направлению к насыпи.
Славка был далеко впереди. Он уже почти добрался до Огонька и Читы. Те замерли в объятиях друг друга, совершенно позабыв о недавней склоке. Во все глаза смотрели на приближающийся поезд.
— Димка, подожди! Мне одной страшно.
Димка, не оборачиваясь, протянул девочке руку.
Поезд замедлял ход. Вагончики стучались друг о друга, не зная, как быть. Тормоза пели о вечном. Из–под колёс паровоза со свистом вырывался лишний пар.