Обрету тебя вновь
Шрифт:
– Накладывай и иди сюда, - Сеня похлопал по небольшому кухонному диванчику рядом с собой, а меня снова передернуло. Внутренне была очень неприятна такая фамильярность.
Семену было сорок четыре года. Слава Богам, у него были некоторые проблемы с потенцией и секс с ним случался не так уж часто. Не то, чтобы с ним совсем было плохо в постели, он весьма нетребовательный мужчина. Но мне во время секса становилось элементарно дискомфортно. И дискомфорт этот возникал не в положенном таких случаях месте, а где-то в районе сгиба шеи и плеча.
Что удивительно, на моем теле почти не было никаких шрамов. Как будто в детстве
Об этом я тоже молчала. Пыталась у девушек на работе осторожно выяснить, бывало ли с ними такое, но они делали огромные глаза и говорили, что я перечитала фэнтези. А я подобных книг никогда даже в руках не держала, во всяком случае в этой новой для меня жизни. Пробовала гуглить, так тоже ничего подобного не нашла.
Пусть простит меня мой любовник, но однажды я не удержалась и провела эксперимент. Я очень нравилась молодому грузчику и как-то украдкой разрешила ему себя поцеловать, хоть и понимала, что это неправильно. Эффект оказался ожидаемым. В районе этого странного знака началось раздражение, стоило лишь губам молодого человека коснуться моих.
Эта моя странность тоже заставляла меня отрицать версию сожителя о моей прошлой предполагаемой работе в качестве обычной трассовой проститутки.
Семен не отличался особой нежностью или заботливостью. Нет, он заботился обо мне, как умел. Но я не чувствовала себя достаточно нужной или любимой. А благодарность - это не то чувство, которое хочется ощущать молодой девушке по отношению к своему мужчине. Последнее время я все чаще задумывалась о том, что живу не своей жизнью. Занимаю не свое место.
– Ленчик, ты помнишь про мою встречу с друзьями?
– поинтересовался мужчина, когда я поставила перед ним тарелку и присела рядом. Приобнять или притянуть меня к себе любовник не пытался. За это я была ему особо благодарна.
«Моя встреча с друзьями», - отметила про себя, что он опять сказал:
– Моя.
Не наша. Именно «моя».
Опять почувствовала себя вещью. Пусть ценной, но вещью. Мотнула головой, короткие передние пряди опять выбились из-за ушей. Убрала. Неприятно было прикасаться к собственным волосам. Тогда, в самом начале моей новой жизни, как только впервые оказалась дома у Семена, приняла душ и высушила волосы, смогла рассмотреть себя в зеркало. То, что я увидела, мне очень понравилось. Я была красивой. Очень красивой. Я наслаждалась собственным отражением. Нежными, аккуратными чертами лица. Темно-русыми длинными волосами. Они были такими шелковистыми на ощупь... пока Семен не отвел меня в парикмахерскую. Теперь мои волосы были пострижены лесенкой и выбелены до цвета нетронутого снега. Но мне не повезло. Мастер оказался непрофессионалом и сжег их. Теперь прежде шелковистые на ощупь волосы напоминали солому, впрочем, выглядели также.
– Помню, Сеня, - согласилась.
Одежда. Это отдельная тема, которая очень расстраивала меня. Особенно первый месяц. Тот гардероб, который приобрел для меня любовник, был до отвращения ужасен. Просто вульгарен. Но я молчала. Как-то в магазине попыталась возразить, но меня довольно грубо осадили, сообщив, чтобы была благодарна за то, что дают. Я и была благодарна. Сейчас стало легче. Пусть платил Сеня мне немного и тратила я по минимуму, но несколько приличных недорогих вещей я приобрела. Вещей, в которых я не выглядела, как та самая трассовая проститутка, к когорте которых причислял меня мужчина.
– Я тебе кое-что купил, - мужчина вошел в комнату с ярким пакетом в руках и протянул его мне.
– Оденешь сегодня вечером. Я уже договорился, тебя отпустят в четыре.
– Спасибо, - буркнула я, вытаскивая обновку. То, что я испытала в тот момент, когда ее увидела, нельзя было описать приличными словами. Хотелось выматериться. За два с лишним месяца работы продавцом мой лексикон благодаря грузчикам, уборщицам и водителям пополнился весьма интересными нецензурными словооборотами.
– Я это не надену, - все-таки решилась возразить. Первый раз за всю нашу совместную жизнь. Откинула отвратительно непристойную тряпку на ближайший стул.
– Оденешь!
– мужчина мгновенно изменился. В его тоне промелькнула злость, что, впрочем, меня не сильно испугало. Раньше я никогда не спорила с ним. А вот сейчас в меня, как будто бес вселился. Решила настоять на своем.
Семен неторопливо подошел к платяному шкафу и достал оттуда кожаный ремень. Сложил тот двое и, поигрывая им, посмотрел на меня:
– Оденешь, - повторил любовник, - или мне придется тебя заставить.
Я вся сжалась от страха. Не потому, что мужчина был страшен или меня испугала возможная порка. Что-то такое знакомое... Какое-то чувство узнавания... Какое-то воспоминание разбередило душу, вызывая безрадостные ассоциации.
– Одену, - поспешно согласилась я, только бы больше не испытывать то чувство отчаянья, которое несколько секунд назад накрыло меня с головой.
– Вот и хорошо, - покладисто согласился Семен. А я впервые испытала к этому мужчине омерзение. Решила для себя, что за выходные постараюсь подыскать себе какую-нибудь скромную недорогую комнату и уйду от Семена. Хватит с меня нелюбимого мужчины! Я достойна большего. На первый месяц мне хватит сэкономленных денег, а новую работу я в ближайшую неделю-две надеялась найти. Была уверена, что такую неблагодарную меня мужчина уволит немедленно.
Пока лишь покорно молчала и делала вид, что со всем согласна.
– Не думала, что он решится на такое, - произнесла Машка, когда мы пили чай с бутербродами, захваченными мной из дома, и пирогами, собственноручно приготовленными моей коллегой. Покупателей не было, и мы сделали небольшой перерыв.
Мария Игнатьева тоже работала продавцом у Семена и стала мне за это время не то, чтобы подругой, но хорошей знакомой. Ей было около тридцати лет на вид. Точный возраст она скрывала. Машка в подробностях знала мою историю и любила поучить меня житейской мудрости. Она, как и я, считала, что мне очень далеко до публичной девки.