Обри. Файл №212
Шрифт:
— Кости очень хорошо сохранились, — не отрываясь от работы, сообщила Скалли. — Местная почва обладает хорошими консервирующими свойствами. Ага, вот, на верхних трех ребрах — какие-то надрезы… Не думаю, что здесь потрудились животные, — на следы клыков это никак не похоже.
— Вот, послушай, что писал Чейни, — откликнулся со своего места Молдер. — Это его дневник: «…Нам остается только удивляться, откуда берутся подобные чудовища. Могут ли они стать такими в процессе воспитания? Естественным ли образом вырастают существа, которые с самого своего рождения обречены
— Очень поэтично, — оборвала его Скалли, — но нам это ничем помочь не может. Там нет ничего об убийствах 1942 года?
— О-о, да, — Молдер перелистнул несколько страниц. — Тогдашняя пресса называла убийцу «Лезвием». Его жертвами становились женщины двадцати пяти-тридцати лет. Он бил их по голове — жертва обычно теряла сознание, — потом вырезал на груди слово «сестра» и выводил это же слово на стене кровью жертвы. Все пострадавшие женщины умерли от потери крови, а убийцу так и не нашли.
Скалли осторожно потрогала лежащий на столе череп, покрытый сеткой трещин, которые разбегались от пролома в районе виска, провела ладонью в тонкой резиновой перчатке по костяку.
— Молдер, смотри, у него порезаны ребра. Может, его и убил этот самый Лезвие?
Молдер спрыгнул со стола и встал рядом со Скалли.
— Очень может быть. Ты сможешь разобрать слово, если это действительно работа того типа?
— Нет. Но мы могли бы получить материалы дела сорок второго года прямо здесь, в Обри. И сравнить с тем, что у нас. Если в отделении, конечно, имеется цифровой сканер.
Сканер нашелся почти сразу и без всяких хлопот, — стоило только намекнуть дежурному офицеру, что возникла такая необходимость. Вскоре Скалли уже сидела перед монитором компьютера, задумчиво обкусывая бутерброд. Федералов угостили ребята из баллистической лаборатории этажом ниже, — по какой-то неведомой причине сканер раньше обитал именно там. Судя по всему, работающие в баллистической лаборатории ребята отнюдь не разделяли уверенности Тильмана, что представители ФБР рождены на свет лишь для того, чтобы задавать тупые вопросы и путаться под ногами. Второй бутерброд, пока еще целый и невредимый, пребывал в левой руке Молдера. Правой рукой федеральный агент как раз опускал на рычаг телефонную трубку.
— Ну, как там наши дела? — поинтересовался он. — Продвигаются?
— Я просканировала фотографии, которые сделаны на месте преступления, сделала рентгеновские снимки ребер и послала по модему в штаб-квартиру. Может, они там что-нибудь и найдут.
— А я вот позвонил в техобслуживание, — Молдер подошел к столу с компьютером. — Машина Би Джей только что прошла техосмотр, весь мотор перебрали по деталям. Она наврала нам, что двигатель отказал.
— Молдер, я не думаю, что Би Джей забралась так далеко от шоссе потому, что у нее забарахлил двигатель, — глядя в сторону, ровным голосом проговорила Скалли.
— То есть?
— Видишь ли, мотель «Блэк» — идеальное место встречи. Далеко от города, далеко от жены, в безлюдном и в то же время достаточно спокойном районе…
— О чем это ты?
— Господи, да это же очевидно: у Би Джей и у Тильмана
— Откуда ты это знаешь?
— Женщины такие вещи чуют за версту… На это Молдер не нашел иного ответа, кроме глубокомысленного: «А-а-а…»
Попискивание динамика компьютера весьма своевременно прервало беседу. Изображение мигнуло, и на экране появились два окна со схематическими изображениями костных фрагментов — двух позвоночников с крепящимися к ним ребрами. Пальцы Скалли пробежались по клавишам.
— Смотри, справа — это ребра Чейни. Слева — препарированные ребра последней жертвы Лезвия. Тэ-эк… Сейчас я немного увеличу ребра жертвы, чтобы немного сгладить разницу полов… — картинка на экране мигнула, и изображение в левом окне стало больше походить на остов, красующийся в правом. — Теперь мы сможем сравнить характер повреждений… Сейча-ас…
Компьютер испуганно пискнул, и на экране замигали строчки: «Не совпадает». Скалли обес-кураженно замолчала.
— А, может быть, он вырезал на груди у Чейни что-нибудь другое? — выдал предположение Молдер.
— Попробуем и это, — уже без особого энтузиазма согласилась Скалли и застучала по клавишам. — Может, хотя бы какие-то буквы совпадут…
Увлеченные работой, федералы не заметили, как на пороге лаборатории появилась детектив Морроу. Она уже собиралась домой и успела переодеться в черный брючный костюм.
— Добрый вечер. Как там прогресс в расследовании? Дело продвигается?
— Может быть, и да, — неохотно проговорил Молдер. — Судя по всему, агент Чейни стал жертвой убийцы, на которого он охотился, и вот мы пытаемся выяснить, составляют ли порезы на его ребрах какое-то слово или нет…
Однако Морроу уже не глядела на агентов ФБР. Она, не отрываясь, смотрела на кости, в живописном беспорядке разбросанные на лабораторном столе, смотрела, — и, вместо освобожденного временем от груза плоти костяка, у нее перед глазами стояло перекошенное гримасой ужаса и боли холеное лицо, и — занесенное над ним остро отточенное лезвие бритвы. Страшное это мгновение, полное нечеловеческого страха и нечеловеческого же торжества, застыло и все длилось, длилось, длилось… Вероятно, агенты что-то заметили, потому что Молдер на полуслове прервал свою лекцию и спросил:
— С вами все в порядке?
Морроу вздрогнула, выходя из ступора.
— Извините, пожалуйста, — выдавила она. — Со мной что-то происходит… Я не очень хорошо себя чувствую в последние дни… Извините. — И она поспешно вышла, почти выбежала из лаборатории.
Обменявшись с напарником многозначительными взглядами, Дэйна поднялась и неторопливо последовала за детективом.
Как и следовало ожидать, она застала Морроу смывающей с лица вместе со слезами последние потеки туши. Оторвав ладони от влажного лица, Би Джей оглянулась на неслышно подошедшую Скалли, и ту поразили ее глаза: не слегка расширенные зрачки и красные от слез веки, а отстраненность взгляда — словно глаза детектива смотрели через мутную толщу лет. Впрочем, через секунду это прошло, но Скалли успела запомнить измученный, затравленный взгляд.