Обручальное кольцо
Шрифт:
– А тот бедный матрос, которого секли?..
Росс проворно захлопнул альбом и снова уселся за стол.
– Он выздоровеет.
У Пруденс задрожали губы.
– Но почему?..
– Это был один из насильно завербованных. Капитан Хэкетт решил преподнести остальным урок.
– Но это же варварство! И вы смолчали?
– А что мне оставалось делать? – проворчал Мэннинг. – Это военный корабль. В Королевском флоте такие вещи случаются часто. – В его глуховатом голосе зазвучали нотки гнева. – Но я ведь просил вас остаться внизу.
– Насколько я помню,
– А разве ваше непослушание не ребячество? – Росс укоризненно покачал головой. – И ко всему прочему вы упали в обморок, чуть не сбив меня с ног…
– Марта, наверное, была в восторге от того, как вы ею командовали… Могу себе представить!.. – дерзко выпалила Пруденс.
И тут же пожалела об этих словах, нечаянно сорвавшихся с языка. Росс замер, сжав челюсти.
– С этой минуты я постараюсь вести себя так, чтобы мои приказы выглядели как просьбы, – сказал он и посмотрел на Пруденс, обдав ее холодом. – Вы сможете одеться и поужинать в кают-компании? Или принести вам еду сюда?
Пруденс горько раскаивалась в своей глупой выходке. – Нет, я сейчас встану, – кротко сказала она, слегка приподнялась и чуть не ахнула, опустив глаза вниз: вместо ночной сорочки на ней была мужская рубаха. Конечно же, это рубашка Росса, надетая прямо на голое тело. – Что вы сделали с моей одеждой?
– Поскольку вы были явно не в состоянии шить, я отдал ваши сорочки Томпсону. Он выстирал их, а заодно – платье и фартук, в котором вы появились на корабле. Даже дыры заштопал.
– О, но ведь это моя работа…
– Большинство матросов неплохо орудуют иглой. Им то и дело приходится шить паруса.
Пруденс сползла с кровати. Ноги плохо слушались ее. Она не осмеливалась думать о том, как Росс снимал с нее сорочку. Слава Богу, все это время она была без сознания! И тем не менее Пруденс чувствовала себя очень неловко. Интересно, какие еще рисунки можно отыскать в альбоме Росса? Уж слишком поспешно он его забрал.
Росс положил на кровать свежевыстиранную сорочку и платье Марты, а потом отвернулся, не дожидаясь просьбы Пруденс.
Одеваясь, Пруденс улучила минутку, чтобы рассмотреть свои раны. Огромный синяк на плече был по-прежнему черного цвета, но начал желтеть по краям. Это хороший признак. С бедром дело обстояло еще лучше: красное пятно почти исчезло, хотя надавливать на него было больно. Пруденс, наклонив голову, уставилась в зеркало. Порез на голове заживает, через неделю-другую Росс наверняка снимет швы.
Закалывая локоны (спасибо Вэджу и его друзьям, которые подарили ей гребни!), она услышала, как колокол прозвонил шесть раз. А потом боцман засвистел в свисток, созывая матросов на ужин. Пруденс тихонько кашлянула, и Росс повернулся к ней.
– Пожалуйста, дайте мне руку. Я еще слишком слаба.
Они поднялись по трапу, уворачиваясь от поварят, которые выбегали из камбуза с блюдами, полными дымящейся еды, и неслись наверх, крича: «Поберегись!»
За ужином Пруденс пребывала в подавленном настроении. Сент-Джон
На вечернем небе лежал отблеск закатного солнца, но темно-синий бархатный полог уже сверкал звездами. Над горизонтом висел серебряный серпик молодого месяца.
Росс порылся в кармане кителя.
– Ночь так хороша, что не хочется идти вниз. Если позволите?.. – Он вытащил трубку и кисет.
Пруденс с улыбкой кивнула. Папочка тоже курил трубку, и ей нравился запах табака.
Росс нашел коробочку с трутом, раскурил трубку и прислонился к поручню, погрузившись в глубокое раздумье. Бледно-голубой дымок вился над его головой, потом, подхваченный легким ветерком, проплыл мимо Пруденс и унесся прочь, в морскую даль.
Пруденс смотрела в чистое вечернее небо. Его величие, как всегда, вселяло в нее благоговейный трепет. Может, и Джеми сейчас глядит на новорожденный месяц. Ни разу еще они не любовались вместе красотой лунной ночи. Дедушка требовал, чтобы к закату солнца овцы уже были в своем загоне. Но скоро все изменится: они с Джеми будут стоять рядышком, и Пруденс положит голову ему на плечо, а его кольцо, освященное обрядом венчания, вернется на свое законное место и снова украсит ее руку. А потом… потом… Пруденс тяжело вздохнула. Потом наладится и все остальное. Она прижала руку к низу живота и почти физически ощутила сладостную боль.
Голос Росса вернул ее к реальности.
– Вы загадали желание на новолуние? – Он тихо рассмеялся: – Ну конечно же. И какой он – ваш лорд Джеми?
– У него черные волосы. Глаза сияют, как звезды. Он умеет посмеяться и весело пошутить. – Пруденс снова вздохнула. – И так возвышенно говорит о своей любви…
Росс иронически хмыкнул:
– Когда он говорил о любви – до или после того, как соблазнил вас?
Пруденс резко повернулась к Мэннингу. На глазах у нее выступили слезы.
– Да разве вам дано это понять? С вашим-то холодным сердцем?
Он слегка оторопел и даже смутился.
– Простите, – сказал Росс, потупив голову. – Разумеется, вы совершенно правы. В такую приятную ночь не стоило мучить вас своими мрачными мыслями. Я слишком устал от жизни.
В его голосе звучало такое отчаяние, что Пруденс растрогалась.
– Так зачем же вы предаетесь печали? Ночь прекрасна, и рука Господа простерта над всем миром! Вы тоже должны загадать желание. Желание, полное надежды на счастливое будущее. Давайте же! – И она ободряюще тронула Росса за рукав.