Обрученные
Шрифт:
Со стопкой этих самых рекомендаций, а также книжицей для будущей мамы Лиана и покидала кабинет врача.
Выходила в коридор к Вардану на негнущихся от страха ногах. Ведь понятия не имела, чего ждать.
Там, в сквере возле ресторана, когда Назар проболтался Вардану про ребенка, Лиана так сильно испугалась, что думала, хлопнется в обморок.
А потом стрельнуло в животе, и она так дико переволновалась за малыша, что чуть не расплакалась. Безропотно согласилась, чтобы Вардан отвез ее в клинику.
Если
Вот только что последует за этой помощью?
Что он скажет? Сделает?
Она вышла к нему с искусанными в кровь губами.
В глаза смотреть боялась, потому что ожидала резкой отповеди о том, что скрыла от него беременность.
Однако Вардан не сказал ей ровным счетом ничего из того, что она ожидала.
Спросил, что ей прописали, потом отвел в аптеку, располагающуюся в этом же здании, купил все-все по списку на бешеные тысячи. Затем и вовсе предложил:
— Ты ж не ела ничего, пойдем в ресторан, вон, видишь, напротив. Вроде бы неплохой…
Такой спокойный и рассудительный Вардан был Лиане незнаком. Оттого удивительнее было с ним общаться.
Она согласилась.
Позволила отвезти себя в ресторан.
Боялась, что Вардан там начнет ей выговаривать за молчание по поводу ребенка, но он и во время еды ничего не сказал.
Лишь подметил с важным видом:
— Ты же понимаешь, что я теперь за тебя ответственный?
Лиана это понимала, как никто другой.
— А в чем это выражается? — решила она уточнить.
— Я теперь буду о тебе заботиться, — сказал он, внимательно на нее посмотрев. — Чтобы ты хорошо себя чувствовала, чтобы у тебя все было.
«А потом? Что будет потом, когда я рожу?» — хотелось ей спросить.
Но она не решилась, потому что попросту струсила.
А потом начала убеждать себя, что, если бы Вардан хотел отнять у нее ребенка во время родов, так и сказал бы, разве нет? Он ведь ничего в себе скрывать не любил, говорил прямо.
В какой-то момент Лиана даже подумала — а хорошо, что узнал.
Как-то разом с плеч снялся недюжинных размеров груз. Больше не надо скрывать беременность, бояться, что еще чуть-чуть, и он как-то пронюхает. И переезжать в какую-нибудь Тьмутаракань подальше от Вардана теперь тоже не надо. Можно вообще никуда не переезжать.
И если уж совсем начистоту хотя бы с самой собой, то…
После сегодняшнего дня, когда Вардан так аккуратно и даже деликатно о ней позаботился, ей стало приятно, что есть кто-то, ответственный за нее. Кто-то, кому не безразлична судьба ее малыша.
Лиана почти с удовольствием съела деревенский салат и куриный суп — целых полтарелки.
— Наверное, нам надо серьезно поговорить… — сказала она и против воли зевнула.
Очень уж устала после всех этих нервов, анализов, капельниц и прочего. Из нее будто высосали всю энергию, а ее жалкие остатки ушли на переваривание пищи.
Но поговорить-то было надо, поэтому Лиана продолжила:
— Много нужно обсудить…
Под этим «много» она имела в виду глобальные вещи — рождение ребенка, права, опеку и тысячу нюансов.
— Обсудим, малышка, — кивнул Вардан. — Мы все-все с тобой подробно обсудим. Но, наверное, лучше не сейчас, а когда ты как следует отдохнешь, выспишься. Да? Давай домой отвезу.
Именно домой Лиане и хотелось в тот момент.
В собственную кроватку, на мягкий матрац, под пушистое покрывало, и чтобы голова на любимой подушечке. И забот никаких…
— Пойдем, — позвал он ее ласково.
Лиана встала, снова отчаянно зевнула.
Вардан предложил:
— Давай устрою тебя на заднем сиденье? У меня есть подушка, чуть прикорнешь по дороге, хочешь?
Лиана хотела, отказываться не стала.
И вправду забралась на заднее сиденье его машины. Мгновенно уснула под звук работающего мотора.
Не почувствовала подвоха.
А когда проснулась, они уже въезжали в родной городок. Краснодар остался далеко позади…
Глава 56. Моя женщина
Вардан никогда еще не вел машину так безупречно.
Чтобы по дороге притормозить перед каждой кочкой, ехать быстро, но не слишком, выбрать идеальный маршрут и не попасть ни в одну адскую пробку. В общем, показал класс. Непременно получил бы приз за лучшее вождение, если бы кто-то эти призы раздавал.
Он берег сон Лианы, как величайшую драгоценность.
Ведь понимал — как только она проснется, тут же покажет ему, где зимуют самые лютые раки. Будет ругаться, спорить с ним, может по голове постучит. Поэтому хотелось уехать как можно дальше, прежде чем наступит момент, когда ему придется совмещать езду с попытками доказать ей правомерность своего поступка.
Но по-другому поступить он не мог.
Дело даже не в крайней степени злости, какую он испытывал от всей ситуации в целом. Дело в банальной безопасности! В элементарных нуждах Лианы и малыша, которые некому было покрыть, кроме него. Защите обоих, в конце концов.
Он не знал, о чем думала девчонка, когда бежала от него в Краснодар. На что собиралась жить и где. Даже примерно не представлял, как Лиана собиралась в одиночку поднимать малыша.
Но позволять ей дурить он больше не собирался.