Общая психопаталогия
Шрифт:
суждение. В некоторых крайних случаях удается указать на пределы возможностей для субъектов с очень слабо выраженными способностями: существует также практика экспериментального отбора среди множества лиц тех, кто наилучшим образом годится для выполнения определенной работы, — хотя при этом приходится считаться с почти неизбежными ошибками. Такой экспериментальный метод безусловно надежен. например, при отсеве дальтоников, но когда таким же образом осуществляется профессиональный отбор, возникает опасность, что как раз самые способные люди продемонстрируют результаты, на основании которых их придется признать непригодными.
Предпринимая количественное исследование умственных способностей индивида, необходимо рассматривать по отдельности максимум проявления его способностей в каждый данный момент времени и то, как в этих проявлениях соотносится корректное
Глава 3 Cоматическое сопровождение и соматические последствия как симптомы психической деятельности (соматопсихология)
Общая психопатология
Карл Ясперс
Существует большое число соматических, объективно устанавливаемых феноменов, возникающих помимо воли и осознанных намерений субъекта. Мы не можем отнести их к значащим объективным проявлениям способностей или понять как проявления душевной жизни. Они либо следуют за определенными событиями психической жизни, либо происходят одновременно с ними. Речь идет о чисто соматических данных, которые имеют или могут иметь определенное отношение к событиям психической жизни, не будучи их прямым отражением в физиогномике и мимике. По существу, это объективные факты соматической (то есть не психической) природы.
Предварительные замечания о соотношении физического и психического.
В любом человеке мы усматриваем единство тела и души как живую целостность. Отдельный человек, как единство, зля нас есть тело, которое либо одновременно есть душа, либо имеет душу. либо продуцирует душевные проявления. С другой стороны, это безусловное телесно-душевное единство само по себе не является распознаваемым объектом. Все. что мы видим, о чем мыслим, что постигаем, уже выделено из этого единства, односторонне, частично; и перед нами встает проблема обнаружения его действительной связи с целым. Следовательно, если мы будем относиться к психологическому или соматическому анализу с недоверием. любой разговор о телесно-душевном единстве будет не просто бесплоден, но и окажет парализующее воздействие на наше мышление. Единство тела и души истинно только как идея, предотвращающая абсолютизацию нашего анализа, способствующая развитию нашего отношения к выявленным данным как к относительному знанию и выдвигающая вопрос о том, как соотносится все со всем в соматической и психической жизни. Само это единство как объект познания остается смутным и непонятным либо недоступным: но мы должны мыслить о нем как о единственной идее, способной придать должную направленность нашему познанию жизни, которое всегда есть только познание частностей и способно на достижение лишь относительной уверенности о частностях.
(а) Дифференциация тела и души. То, что тело отличается от души, кажется совершенно ясным и очевидным, не требующим объяснения; но всегда остается вопрос: что есть тело и что есть душа?
Например: душа - это прямое внутреннее переживание (материал для феноменологии); все то, что дает начало осмысленным (значащим) или экспрессивным проявлениям: единство "Я", фундаментальная психическая субстанция и т. п.
Телом, в свою очередь, могут называться морфологический гештальт живого. видимые осмысленные движения, совокупность химических, физических, биологических процессов, локализация центров в мозгу и т. п.
Отождествляя целое с душой, мы не приходим к более ясному эмпирическому пониманию психической целостности; аналогично, мы ничего не приобретаем. называя "телом" всю ту трудно определимую совокупность, которая охватывает события, происходящие в физическом пространстве. Мы "нащупаем" эмпирический объект только при условии, что, исходя из целого, придем к достаточно четкой формулировке, которая не будет ни всецело телом, ни всецело душой.
Если даже нам удастся каким-то образом дифференцировать телесное и душевное, это не приведет к снятию проблемы их взаимоотношения. О плодотворных подходах к данной проблеме можно будет говорить только при условии. что она приобретет форму чего-то такого, что доступно объективному тестированию. Будучи поставлена в общей или принципиальной форме, она неизбежно приведет нас к абсурду. Рассмотрим эти два противоположных подхода.
(б) Связь между телом и душой как предмет исследования. Взаимоотношение физического (телесного, соматического) и психического (душевного) укоренено во множестве фактических данных, которые в общем плане, исходя из все еще не вполне отчетливого понимания тела и души, могут быть сформулированы следующим образом.
Физическое (например, яды, болезни, мозговые поражения) воздействует на Душу.
Психическое воздействует на тело как в аспекте осуществления намерений (двигательная активность), так и на уровне непроизвольных соматических феноменов (сердцебиение, кровяное давление, метаболизм и т. п.).
Представляется, что психическое может быть понято через физические явления (так. душа человека проявляет себя в его осанке и движениях).
Наличие взаимосвязи - общеизвестный эмпирический факт, очевидный для каждого. Эта констатация приводит нас к определенному видению того, что в каждый момент следует считать телом, а что - душой. Но то, как возможна взаимосвязь и каким образом она осуществляется, ускользает от нашего наблюдения. Например, когда я пишу. я знаю. каковы мои намерения, и моя рука повинуется мне - так же, как и все тело. Мы можем частично показать, как это происходит, в терминах неврологии и физиологии: но последний, окончательный акт преобразования психической интенции в физическое действие все еще остается таким же недоступным и непостижимым, как магия - хотя в данном случае следует говорить о магии факта, а не иллюзии. То же относится к любым психофизическим взаимосвязям.
(в) Связь тела и души " общих терминах.
Пытаясь достичь понимания психофизической взаимосвязи в форме общего принципа, мы неизбежно впадем в метафизику, которая в конечном счете не может не свестись к абсурду. Мы вынужденно делаемся дуалистами, то есть соглашаемся принять идею психофизического параллелизма или какой-либо иной формы взаимодействия, или впадаем в монистический материализм, согласно которому душа есть не что иное, как преходящий эпифеномен, то есть лишь одно из свойств соматической субстанции. или, наконец, вступаем на тропу спиритуализма и рассматриваем физическое бытие лишь как проявление некоей психической субстанции, помимо которой не существует никакой реальности. Любая из этих идей приводит к невозможным следствиям. Для эмпирического исследователя, - поскольку он рассматривает психическое и физическое но отдельности, - обычно имеет значение только сама категория взаимодействия: душа воздействует на тело, а тело - на душу, и нет необходимости устанавливать здесь какой-то абсолютный или окончательный принцип.
Метафизические осложнения возникли уже тогда, когда Декарт разделил тело и душу как абсолюты. Он первым ввел дифференциацию внутреннего и внешнего, переживаемых психических состояний и происходящих в пространстве физических процессов. Он рассматривал их как две несоизмеримые реальности, каждая из которых доступна наблюдению, описанию и анализу сама по себе: res cogitans и res extensa. Разъясняющая дифференциация Декарта сохраняет свое значение в той мере. в какой мы сами различаем описание психических переживаний (феноменологию) и наблюдение за соматическими событиями. Но ошибка вкрадывается в тот самый момент, когда термин "душа" начинает применяться только к осознанному внутреннему переживанию, а термин "тело" - только к механически объяснимому, чисто материальному пространственному аспекту. Ошибка возникает также тогда, когда эти аспекты совершенно поверхностной дифференциации начинают трактоваться так, словно это действительные субстанции бытия. Реальность во всей своей полноте, по существу, не сводится ни к внутреннему психическому переживанию, ни к физическому процессу в пространстве; это есть нечто третье, происходящее в среде физического и психического как осмысленное проявление способности или как доступное нашему пониманию экспрессивное проявление, как поведение, как внутренний мир человека, как творчество. Когда дуалистическая дифференциация вырастает до масштабов абсолюта, для подобной полноты не остается места. Дифференциация Декарта, действительно, имеет свою сферу применения, и любой анализ по его методу способствует приумножению фактического материала; но эта сфера применения ограниченна и полностью сходит на нет, как только мы подходим к всеохватывающей природе самой жизни.