Общая теория права. Том I
Шрифт:
Принципы права, неотделимые от действующих юридических норм, в единстве с ними существуя и функционируя, имеют в праве и самостоятельное значение. В развитых правовых системах принципы представляют собой своего рода «сгустки» правовой ткани, не только выявляющие наиболее характерные черты содержания данной системы, но и выступающие в качестве высокозначимых регулятивных элементов в структуре права.
На самостоятельное значение принципов в структуре права уже обращено внимание в литературе. Казалось бы, на первый взгляд, принципы права охватываются понятием нормативного юридического предписания (тем более, что в ряде отраслей права, в особенности процессуальных, они формулируются в виде особых норм-принципов).
В действительности же понятие нормы не перекрывает понятия принципа. Принципы имеют значение особого звена
Особое же положение принципов в структуре права заключается в том, что они представляют собой основополагающие регулятивные элементы структуры. Как глубинные элементы они и способны направлять развитие и функционирование всей правовой системы, определять линии судебной и иной юридической практики, способствовать установлению пробелов в праве, отмене устаревших и принятию новых юридических норм. Отсюда же их характеристика в качестве «механизма саморегулирования в системе права» [270] , «командного отсека механизма правового регулирования» [271] .
270
См.: Черданцев А. Ф. Системность норм права. — Сборник учебных трудов СЮИ. Вып. 112, Свердловск, 1970, с. 49.
271
См.: Явич Л. С. Право развитого социалистического общества. Сущность и принципы, с. 33.
Значение принципов как глубинного элемента правовой системы может быть с необходимой четкостью определено при помощи выработанного в философской литературе понятия активного центра целостного системного образования [272] . Именно потому, что принципы права являются структурированным выражением самих основ правовой системы, закономерностей общественной жизни, они, а также другие структурные подразделения, их охватывающие (общие части основных отраслей; государственное право), являются теми активными центрами в системе права, которые способны выполнять направляющую роль — роль нормативно-руководящих начал.
272
См.: Свидерский В. И., Зобов Р. А. Новые философские аспекты элементно-структурных отношений, с. 81–82.
С учетом той роли, которую играют принципы в структуре права, нуждается в дальнейшем уточнении их общая характеристика, их классификация, конкретный состав в том или ином типе права, в данной национальной правовой системе. В частности, утвердившееся в нашей науке деление принципов права на общесоциальные и специально-юридические (которое имеет известные основания) встретило недавно довольно основательные возражения, состоящие в том, что вне особого юридического выражения экономические, социально-политические и иные общесоциальные начала не могут приобрести значения принципов права [273] . Эти соображения заслуживают внимания. Конечно, указанное выше деление принципов права несомненно, оказывается полезным при обобщенном описании многогранного содержания права (I.6.2.). Если же видеть в принципах глубинные элементы структуры права и, следовательно, явления исконно правовые, то, надо полагать, к их числу можно отнести лишь такие экономические, социально-политические и иные общесоциальные начала; которые вжились в материю права, приобрели юридический облик. Таковы, например, начала юридического равенства, правосудной защиты субъективных прав, ответственность только за виновное противоправное поведение и др. — принципы права, получившие действительно реальное выражение и всестороннее развитие в социалистическом обществе.
273
П. М. Рабинович пишет, что задача при изучении принципов права состоит не в их расчленении на указанные выше разновидности, а в том, чтобы настолько полно и глубоко исследовать специфические принципы
Они, как и принципы права, не менее социально и юридически значимые элементы структуры правовых систем.
Правда, в юридической литературе дозволения и запреты, а вместе с ними и позитивные обязывания рассматриваются обычно в качестве способов (методов.) правового регулирования. Что же, такой подход к указанным правовым явлениям весьма конструктивен и в последующем он будет использован и в данной книге (I.17.5). В то же время при указанном подходе остается открытым вопрос: какова субстанция дозволений и запретов? Что они представляют собой по своим структурным характеристикам?
Ответы на поставленные вопросы не представляли бы никакой сложности, если бы дозволения и запреты так же, как и позитивные обязывания, выражались только в конкретных юридических нормах — дозволительных, запрещающих, обязывающих.
Но все дело в том, что в отличие от позитивных предписаний, бытие которых действительно не выходит за пределы конкретных юридических (обязывающих) норм, дозволения и запреты, выражаясь в конкретных дозволительных и запрещающих нормах, в то же время имеют в праве свое собственное бытие, занимают в его структуре свое высокозначимое место, выступают в виде общих и притом исходных нормативных регулирующих начал.
При подробном и основательном анализе того или иного участка правового регулирования всегда можно определить, построено ли регулирование на общем запрете или же на общем дозволении. Например, в советском праве регулирование отношений, связанных со сделками по имуществу граждан, базируется на общем дозволении (со строго регламентированными исключениями из указанного общего начала); регулирование же сверхурочных работ основывается на общем запрете (опять-таки с установленными в законе исключениями из этого общего начала).
Что же представляют собой общие дозволения и общие запреты?
В какой-то мере они напоминают принципы права, сходны с ними по ряду черт. Как и принципы права, они могут быть охарактеризованы в качестве исходных нормативно-руководящих начал, выраженных в конкретных нормах, притом таких начал, которые играют в правовой системе определяющую роль. И все же общие дозволения и общие запреты заметно отличаются от принципов права. В отличие от последних они не могут рассматриваться, как идеи, общие положения. Они активные, регулирующие элементы правовой системы, принадлежащие к волевой стороне содержания права, элементы, которые лежат в основе того или иного участка правового регулирования и от которых зависит юридический строй, сам порядок юридического регулирования — общедозволительный или разрешительный (I.17.6.). Да и вообще общие дозволения и общие запреты, видимо, — главное, что придает праву его определяющее качество — общеобязательную нормативность.
Отсюда можно предположить, что общие дозволения и общие запреты расположены еще «глубже» в структуре права, нежели принципы. Соотношение общих дозволений и общих запретов, их удельный вес, направленность образуют своего рода исходную (с юридической стороны) схему, «скелет» всей правовой системы. Такую схему, такой «скелет», которые выражают общую и первичную ее юридическую конструкцию. Само формирование правовых систем как целостных) организмов идет прежде всего по пути утверждения того, что дозволено и что запрещено. На создаваемый таким путем каркас всего правового организма наращивается весь многообразный массив конкретных юридических норм.
Общие дозволения и общие запреты вместе с принципами права (а также законностью) можно отнести к первичным социально-политическим и одновременно общеюридическим началам, которые, выражая первичную нормативность права, непосредственно воспринимают импульсы, идущие от экономики, политики, всей социальной жизни. И именно через систему общих дозволений и общих запретов, так же как через систему правовых принципов, через законность, право оснащается социально-политическим и юридическим содержанием, соответствующим данным господствующим отношениям.