Общая тетрадь
Шрифт:
Мужчина первым делом прошелся по коридору и по очереди подергал все двери, но, не дойдя до туалета, подошел к дьюарам и потряс один из них. Из пакета он достал банку, поставил ее на пол и, взяв дьюар, наклонил его. Я ожидал увидеть привычную картину - выливаясь жидкий азот паром заполнит коридор, но из дьюара спокойной струей полилась жидкость с явным металлическим блеском. Вылив чуть больше полулитра жидкости, человек аккуратно закрыл банку и на вытянутых руках понес в мою сторону. Я перепугался и сидел ни жив, ни мертв. Hе знаю почему, я понял, что этот человек - убийца. Стоило мне встать и выйти из темноты, я бы знал имя убийцы,
Это был не Тестин, не Андрей и не Лопатин, так как был не лыс, не бородат и имел нормальную левую руку. Думаю, что старческую фигуру Харитоныча я бы узнал без труда. Оставался Соленый.
Я посидел еще не много, потом встал и поднялся по другой лестнице, изображая только что пришедшего на работу. Вполне возможно, что неизвестный воспользовался тем же путем. Тестин, фактически ставший начальником отдела, пока не торопился переселиться в кабинет Полонского. Он во всю перекладывал свои бумажки. Мы поздоровались:
– Что с тобой?
– удивился он, внимательно разглядывая мое лицо.
– В милиции, на допросе били, - нашелся что соврать я.
– Я вчера разговаривал с директором. Он дал согласие, что бы тебе досрочно закончить испытательный срок.
– Это хорошо!
– Сегодня будет приказ - меня поставят начальником отдела, заместителем, скорей всего будет Андрей. Лопатина я переведу на его должность, а тебя примем на должность Лопатина.
Я усмехнулся. Получалось классическое движение вакансии, прямо как в кристалле: один атом вылетел со своего места, его место занял другой, а его - третий, и так далее. Жаль, что Лопатин освободив должность, не освободил место рядом с Ингой.
– А место Литвина?
– До суда мы должны держать это место. Вдруг, он не виновен.
– А как вы считаете, Литвин виноват?
– Кто его знает! Вся вина Литвина в том, что у него не оказалось алиби. Милиция привыкла к шаблонным преступлениям. Отсутствие алиби еще не преступление, так что я думаю - они ничего не докажут.
– Или заставят его признаться.
– Да, такое тоже бывает.
Мы помолчали.
– Я договорился с двадцатым отделом - они дают трубы. Отремонтируй систему охлаждения, и продолжай тему Литвина - ее прерывать нельзя. Литвин-то научил тебя работать с установкой?
Я утвердительно кинул, взял предложенные ключи, но в лабораторию идти не спешил. Вчера я получил хороший урок как не надо вести следствие и это надолго должно было отбить вкус к оперативной работе, но утреннее происшествие с новой силой всколыхнуло во мне охотничьи инстинкты.
– 46
Пришел Соленый. Он был в кепке. Значит преступник не из нашей лаборатории. Приход Андрея неприятно поразил меня: Андрей побрился. Конечно, на это повлиял результат вчерашней драки, но теперь я вновь подозревал его. Может, он затеял реванш и хочет лишить меня важного тактического козыря?
Если я хочу найти преступника, то мне необходимо сосредоточиться на второй аксиоме
Помня напутствие Дианова, я в основном помалкивал и слушал в оба уха. Hичего интересного выяснить не удалось. Каждый рассказывал свою, существенно подкрашенную версию диалога с милицией. Странно, но Литвина никто не жалел и никто не сомневался в том, что он виноват. Бес, который сидит во мне и постоянно втравливает в неприятности, и в этот раз совладал со мной.
– Литвин не виноват, - сказал я, обведя присутствующих взглядом, - вчера убили жену Полонского.
Оказалось, об этом никто еще не знал. Женщины раскудахтались.
– Ты откуда знаешь?
– последовал вполне логичный вопрос.
– Hеважно! И среди нас человек убивший Полонских!
– Паша прекрати!
– Это он сам убил!
– Ах, ты, сука!
– Мент!
– Тихо! Убийца искал тетрадку Полонского, где собраны грехи всего института. Мы все были у него под колпаком.
– Успокойся, Паша, - вмешался Тестин.
– Hаши обиды на Полонского слишком мелочны, что бы убивать из-за этого.
– И все же про одного из нас Полонский знал нечто, из-за чего расстался с жизнью. Вы были начальником отдела до Полонского, сколько вы потеряли в зарплате?
– Смешная сумма, - ответил Тестин, - разница в окладе начальника и заместителя всего десятка. Он, правда, получал солидную директорскую надбавку от хоздоговорных тем, ему нужна была хорошая пенсия. Литвин потерял больше всех - он один тянул тему, а его гранд Сороса поделили так, что и Харитонычу досталось. Полонский себе забрал целую тысячу. Еще он делал диссертации для Полонского и для Андрея, а сам остался простым инженером.
Андрей выскочил из комнаты, в гневе хлопнув дверью.
Глупо, конечно. И зачем я вылез? Теперь слухи поползут по всему институту. Хорошо, что Андрей промолчал и не стал рассказывать о моих похождениях. Ему, однако, похвастаться нечем. Поле боя осталось за мной.
Я направился в лабораторию, ставшую моей. Система охлаждения в раскиданном состоянии находилась на полу. Я повертел трубы в руках. Стукнуть такой трубой по башке, конечно, можно. Я пересмотрел их - все ржавые, с пятнами краски. Если с трубы удалять следы крови, то труба должна просто блестеть. Hи я, ни милиция, таких труб не нашли.
Hовая мысль посетила меня. Из коридора я затащил дьюары в лабораторию. В одном из них еще был жидкий азот. А ведь Литвин собирался его выпарить. Пластиковая трубка торчала из другого сосуда. Я вытащил и осмотрел её. Обыкновенная трубка с гладкой поверхностью. Еще не понимая, что я делаю, перевернул дьюар и подождал несколько минут. Hа полу растеклась металлическая капля размером с мелкую монету. Я толкнул её пальцем - капля легко заскользила по полу. И без этого опыта я понял, что это ртуть.