Общий враг

Мазин Александр Владимирович

Но до этого было ещё далеко, а пока мы ввосьмером охраняли телеги с товаром. Что конкретно везли на повозках, я не знал, не интересовался такими, как мне тогда казалось, мелочами. Знал только, что груз принадлежит купцу Николаю Самохину, одному из лучших разведчиков Города, который тоже перестал ходить в рейды и теперь занимался торговлей. Они с отцом были хорошими друзьями, вместе с другими пятью легендарными разведчиками создали Разведку – лучшее боевое подразделение Зелёного Города. Только сейчас с караваном ехал один из приказчиков Самохина.

Всего подвод было пять, я шагал около второй с начала. Отец шёл во главе

каравана. Я старался повторять его походку и манеру движения, хотя уже понимал, что, даже если у меня будет такой же напряжённый взгляд, это вовсе не гарантирует, что заметишь противника в кустах.

– Стоп, – внезапно распорядился наш командир, – привал, кому надо, можете в лес сходить оправиться.

– Так вроде только недавно останавливались? – удивился один из возничих.

Отец пристально посмотрел на погонщика, открывшего рот.

– Вот ты, раз такой памятливый, сходишь в лес за хворостом для костра. Комар, покарауль его, – приказал он одному из своих охранников. – Остальные готовимся к привалу, можно перекурить, перекусить, только в кусты по одному не шататься.

Охранники и обслуга каравана, восемнадцать человек, забродили между телегами, занимаясь своими делами: кто-то курил, кто-то ел сало с чёрствой лепёшкой, кто-то просто разминал ноги. Только охранники отца делали всё то же самое, не забывая ни на секунду следить за окрестностями.

Заместителем моего отца в охранной компании был Николай Рубанов, тот самый, который очень скоро уйдёт в трапперы, получит в бою шрам на лице и обзаведётся говорящим прозвищем – Рубец, а потом погибнет на войне с Факториями. Он первым подошёл к своему командиру во время остановки.

– Думаешь, нас ждать могут, Саша? До городка совсем немного осталось.

– Вот именно.

– Что такое, Александр Михайлович? – спросил подошедший приказчик, судорожно сжимая потной ладонью рукоять двустволки. – Засада?

– Может быть, надо проверить. Коля, – это уже Рубанову, – выбери двух человек, они останутся здесь, остальные пойдут тройками по обе от стороны дороги. Проверят лес.

– Пап, разреши, я тоже пойду? – подбежав, спросил я.

В ответ молчание.

– Я лучше всех вижу в темноте, – я обвёл взглядом всех вокруг. – Я смогу, пап, ты же сам понимаешь, я подхожу для этого задания.

На лице отца отразилась борьба чувств.

– Саш, проверь парня, – начал Рубанов и осёкся под взглядом командира.

– Пойдёшь с Рубановым, – после раздумий сказал отец. – Он твой начальник, делай что скажет. Дальше пятисот метров от подвод не уходить, дистанцию между собой определите сами.

– Слушаюсь, – весело отчеканил я и отбежал готовиться к заданию, краем уха услышав, что говорил мой отец своему заму. У меня всегда был хороший слух.

– За него отвечаешь лично. С сыном что-нибудь случится – голову оторву. Понял меня?

– Нормально, кхм… командир, всё сделаем.

Я бесшумно пробирался сквозь заросший редким кустарником хвойный лес. Было уже совсем темно, но, включив ночное зрение, я отчётливо видел каждую деталь: тонкие прутья молодняка, высотой мне по колено, растопыренные еловые ветки над головой, опавшие иголки, устилающие землю. Работать в лесу я умел и любил. Двигался как учили: ни один куст не зашуршал от моего прикосновения, ни разу сухой мусор не хрустнул под ногами. В крови бурлил адреналин,

меня переполняли самые разные ощущения, от сладкого трепета до чувства превосходства над другими, ведь это я вёл опытных воинов, а не они меня. Так я шёл по лесу, стараясь унять учащённое сердцебиение и не улыбаться.

Все мои распрекрасные чувства: предвкушение боя и ощущение близкой опасности – мгновенно испарились, когда я увидел шагах в пяти от меня лежащего на земле человека с автоматом. Позицию он выбрал грамотно – под разлапистой старой ёлкой. Сконцентрировавшись, я заметил рядом с ним ещё одного человека, тоже с автоматом. Задавать вопрос, кто это такие, не было нужды.

– Чи, ши, – тихо проговорил я, подражая звукам леса.

Охранники, шедшие за мной, остановились, я знаками показал, сколько заметил человек и где они. Скорее всего, наблюдательный пункт, а дальше нас ждала основная засада. Рубанов положил мне руку на плечо, приказал стоять на месте, а сам двинулся дальше вместе со своим напарником, обходя разбойников с тыла. Он хотел определить точное число противников.

Я стоял не двигаясь, пытался унять дрожь и не мог оторвать глаз от лежащего разбойника, как будто от моего взгляда что-то зависело. Но вдруг разбойник шевельнулся и посмотрел в мою сторону. Рука сама схватила нож обратным хватом, мыслей в голове никаких не было – только понимание того, как нужно всё сделать. Два тихих шага, третий шаг, перетекающий в плавное движение тела с наклоном и доворотом корпуса. Удар! Лезвие точно вошло в ямку между затылком и шейным позвонком и перебило спинной мозг. Человек от такого удара умирает мгновенно и беззвучно. Я замер над трупом в полном удивлении. Всё было сделано как надо, но меня одолевало ощущение нереальности, невозможности происходящего.

– Ты чего встал? – Из ступора меня вывел тихий возглас.

Я посмотрел на говорившего – другой разбойник приподнялся на локте и обратился, как он полагал, к своему другу. Нож словно сам собой лег в руку обычным хватом, и я ударил, чуть наклонившись. Бил, особо не целясь, но попал – лезвие вошло точно в глазницу, с хрустом пробило кость и пронзило мозг.

Где-то неподалёку я услышал такой же хруст, с которым нож пробивает хрящи. Услышал только потому, что был готов услышать этот звук и знал, откуда он донесётся, – впереди, где должна была находиться основная засада. И в ответ на этот звук раздались выстрелы.

Я рухнул на землю и с трудом освободил нож. В нос ударил запах железа и крови. Надо мной, там, где только что была моя голова, басовито прогудели пули. И тут началось: автоматные очереди, крики, росчерки трассеров, свист пуль. Вспышки выстрелов озарили лес, они высветили мечущихся по нему людей, кричащих, матерящихся. С другой стороны дороги тоже послышалась стрельба.

«Как же остальные?» – запоздало подумал я.

Ответом была короткая акцентированная (это я тоже на слух определил) очередь, и один из разбойников опрокинулся на землю. А на меня из кустов внезапно вылетел бандит. Встреча для нас обоих оказалась полной неожиданностью, но я отреагировал быстрее. Остановил врага коротким, снизу вверх, ударом в пах под броню и двумя росчерками ножа перерезал сухожилия под коленями. Противник издал сдавленный сип и повалился на землю. Словно только и дожидаясь этого сигнала, наступила полная тишина. Звенящая, которая бывает только после боя.