Обсидиан
Шрифт:
— У людей больное воображение.
Я не сводила с них глаз до тех пор, пока Карисса смущенно не закашлялась.
— Ты будешь сидеть с нами сегодня за ланчем? — спросила она, снова водрузив на нос очки.
Я удивленно заморгала:
— Вы все еще хотите, чтобы я с вами обедала? Это после вчерашнего?
А я-то опасалась, что теперь оставшуюся часть учебного года буду обедать где-нибудь в уборной.
Леса вскинула брови:
— Шутишь? Да ты потрясла всех! У нас лично нет с ними никаких проблем, но я не сомневаюсь, что есть в школе такие, кто с удовольствием
— Это было круто, — подтвердила Карисса, ухмыляясь. — Ты была кем-то вроде макаронной ниндзя.
Я рассмеялась, чувствуя значительное облегчение:
— Я бы с удовольствием приняла ваше приглашение, но мне придется уйти до обеда. Сегодня снимают мой гипс.
— О, значит, ты пропустишь пеп-ралли, [3] — заметила Леса. — Жаль. Ты собираешься на игру сегодня вечером?
— Нет. Футбол мне не слишком нравится.
— Так же как и нам. Но тебе все равно надо пойти. — Леса подпрыгнула на своем стуле, локоны ее волос запружинили. — Мы с Кариссой ходим только для того, чтобы поглазеть на народ. Здесь нечасто случаются какие-либо мероприятия.
3
Pep Rally — большое школьное собрание перед ответственным спортивным мероприятием, призванное поднять дух спортсменов и болельщиков. — Примеч. ред.
— После игры намечается вечеринка, — подхватила Карисса. — Леса обязательно меня туда потащит.
Леса закатила глаза:
— Ну да… только толку от этого чуть! Особенно если учесть, что Карисса не пьет, не курит, не занимается сексом и вообще не делает ничего хоть сколько-нибудь интересного.
Карисса потянулась, чтобы ткнуть Лесу в плечо, но та ловко уклонилась.
— Извини, что у меня есть принципы, — скривилась Карисса. — В отличие от некоторых.
— У меня тоже есть принципы, — Леса взглянула на меня, и на ее губах заиграла легкая усмешка. — Правда… в этом городе их приходится существенно занижать.
Я тоже рассмеялась. Именно в этот момент в аудиторию зашел Дэймон. Мне сразу захотелось сползти под стол.
— О Боже…
Проявив верх понимания, обе девушки замолчали. Я схватила ручку, делая вид, что поглощена изучением вчерашних записей.
Как оказалось, я написала не так уж и много, поэтому, чтобы создать видимость деятельности, мне пришлось медленно выводить дату сегодняшнего занятия. Дэймон расположился прямо позади меня, из-за чего мой желудок сжался так сильно, что я начала опасаться, что меня стошнит. Прямо здесь, на глазах у всего класса…
Он ткнул в мою спину ручкой.
Я замерла. Снова его проклятая ручка… Я опять почувствовала толчок, на этот раз чуть сильнее. Я развернулась, сузив глаза:
— Что?
Дэймон улыбнулся.
Окружающие, не стесняясь, наблюдали за нами во все глаза. Складывалось впечатление, что повторялись события вчерашнего ланча. Я могла поспорить, что народ ожидал, что я вот-вот опрокину на его голову содержимое своей сумки. В зависимости
Склонив голову, он смотрел на меня из-под нереально густых ресниц.
— Ты задолжала мне новую рубашку.
Моя челюсть чуть не ударилась о спинку стула.
— Как выяснилось, соус от спагетти не всегда выводится с одежды полностью.
Каким-то образом я нашла в себе силы парировать:
— Уверена, в твоем распоряжении имеется достаточное количество рубашек.
— Верно, только эта была моей любимой.
— У тебя есть любимая рубашка? — я скептически подняла бровь.
— Да… и знаешь, я полагаю, что ты также испортила любимую блузку Эш, — он снова усмехнулся, и на его щеке появилась ямочка.
— Уверена, что ты хорошо ее утешил — бедняжка перенесла сильнейшую моральную травму.
— Я сомневаюсь, что она когда-нибудь сможет восстановиться, — ответил он.
Я закатила глаза, понимая, что мне следовало все-таки извиниться. Но я никак не могла заставить себя это сделать.
Да уж, похоже, я действительно начинала превращаться в нечто малоприятное.
Я уже собралась отвернуться, как вдруг услышала:
— Ты должна мне. Снова.
Я окинула его долгим взглядом. Раздался звонок, но я почти не слышала его. Мою грудь сдавило.
— Я ничего тебе не должна, — произнесла я так тихо, что кроме нас двоих этого никто не слышал.
— В этом я с тобой не соглашусь. — Придвинувшись ближе, он наклонил край парты так, что между нашими губами оставалось всего пара сантиметров.
Абсолютно неприличное расстояние.
Особенно если учесть, что мы находились в классе и вчера у него на коленях сидела другая девушка.
— Ты оказалась совсем не такой, как я ожидал.
— А что ты ожидал?
Тот факт, что я могла его чем-то удивить, будоражил мою кровь. Странно. Мой взгляд опустился к его губам. Какая жалость, что этот рот использовался так бездарно.
— Нам нужно поговорить.
— Нам не о чем разговаривать.
Его взгляд опустился, и воздух неожиданно показался слишком густым. Непереносимым.
— Нет, есть, — произнес он, понизив голос. — Сегодня вечером.
Мне очень хотелось бросить ему в лицо, чтобы он забыл даже думать о каких-либо разговорах со мной, но я стиснула зубы и просто кивнула. Нам действительно нужно было поговорить хотя бы для того, чтобы я имела возможность сообщить ему, что мы с ним больше никогда не будем общаться.
Я хотела вновь стать положительной Кэти… той, которую Дэймон за столь короткое время успел запугать и загнать в угол.
Я услышала чей-то кашель и с ужасом обнаружила, что это был учитель, а мы с Дэймоном до сих пор являлись центром всеобщего внимания.
Покраснев до корней волос, я развернулась и вцепилась в край парты.
Занятие пошло своим чередом, но я все еще ощущала висевшее в воздухе напряжение, погружавшее меня в атмосферу тревожного предвкушения.
Я чувствовала Дэймона позади себя. Чувствовала на себе его взгляд.