Обсидиан

Пельгасова Людмила Евгеньевна

— А… вперед. Там на вершине этих шишек — хоть по шею завались. Совсем близко.

— Эй! — просемафорил Маграт из-за спины Фараха. — Жертвы топливно-энергетической промышленности! Вы мне вот чего скажите лучше: у кого в рюкзаке конфеты были?

— У меня.

Довольная Нимродэль пошуршала объемистым пакетом.

— Умочка! Раздай по две.

Искорки серебристых комочков вспорхнули над костром. Шустрый, несмотря на легкую близорукость Борондир поймал сразу три и теперь нахально торговался с Фарахом, требуя, чтоб харадрим в обмен на десерт, трижды помыл посуду вместо него. Фарах, у которого, как и положено восточному жителю, умение

торговаться было в крови, моментально сбил цену до однократного дежурства. Гондорец сдался и вернул конфету. Вскоре вся пятерка бодро хрустела карамелью, прихлебывая из кружек ароматный свежезаваренный кхандский чай.

— Магра-ат — окликнула Нимродэль. — А помнишь, ты говорил, что еще до универа здесь бывал?

Третьекурсник кивнул.

— Угу. Только не здесь, а на пике Сулху-Нурт. У меня же братан средний в Университете на географфаке учился, там команда сильная была в то время. С их группой ходил…

— Там, наверное, места жуткие… — Линвэн зябко запахнулась в воротник куртки. Орк пожал плечами.

— Лин, а здесь везде места жуткие. Я тогда еще маленький был, так вообще до ветру один боялся ночью ходить. С нами, помнится, еще дядя Сарик… ой, в смысле, Сарадок был, так он такие истории за ужином рассказывал…

— Это который Сарадок? — заинтересовался Фарах. — Братец Кролик, что ли?

— Угораздило меня вам рассказать… — проворчал смущенный Маграт. — В Универе смотри не ляпни. Он у нас сейчас важный стал, диссеру защитил кандидатскую. Сарадок Накручинс теперь, это я его по старой памяти дядей Сариком зову…

Кто-то хрюкнул от смеха: профессор Накручинс в Лууг’ай-Нуртском топливно-энергетическом университете личностью был легендарной. Первый хоббит, из родного Заскочья приехавший учиться истории в Страну Восходящего Солнца, просто по определению не мог быть заурядным типом. А уж добившийся на избранном поприще серьезных успехов, он своими смелыми взглядами вызывал уважение как у коллег-ученых, так и у раздолбаев-студентов. Впрочем, известной доли честолюбия Сарадок лишен все-таки не был, и когда ему предложили возглавить кафедру истории в провинциальном техническом вузе, то он, от души наплевав на престиж столичного Университета, в библиотеке которого стояли написанные им труды по новейшей истории Унсухуштана, покинул Луугбурз и осел здесь.

— Маграт, а чего он такого рассказывал-то? — нарочито скучающим голосом поинтересовался Борондир, маскируя любопытный блеск очков под зевок. Орк с беспокойством покосился на девчонок: может, не стоит? А, ладно…

— Да разное… — пожал он широкими плечами. — Он же историей увлекался… Сначала по Войне Кольца диссеру собирался писать …

— Типа, про вклад своего маленького народа в большую победу Гондора? — хихикнул Фарах. Третьекурсник покачал головой.

— Не совсем, Фараханджамбар. Про стражей перевала слыхал?

— Не-а…

Харадрим беспокойно навострил уши, зная, что если уж Маргат назвал его полным именем, это, как правило, веселья не предвещает. Во всяком случае, это означало, что парень собрался говорить на пределе серьезности.

— Про что именно ты не слышал? — язвительно осведомилась Нимродэль. — Про стражей перевала или про Войну Кольца — тоже?

— Да-да-да, я по уши тупой и в школе никогда не учился, — раскланялся перед ней харадрим, — а в универ поступил благодаря тому, что в тот год брали всех, в том числе — из деревень по объявлениям… Ты это хотела услышать?

— Ой, неужели ты это, наконец-то признал! —

обрадованно захлопала в ладоши эльфийка. На гондорца ее поведение произвело странное действие: он досадливо поморщился и отвернулся прочь.

— А что за стражи? — с неожиданной серьезностью наморщил высокий лоб уроженец Минас-Тирита.

— Ну, в принципе, альпинистский фольклор… но Сарик под это дело реальную базу тогда подогнал. То есть, якобы души горных стрелков из дивизии «Тагхаш»… ну, в смысле «Обсидиан» до сих пор бродят неприкаянные в тех местах, где их настигла смерть, и тот, кто встретит их…

Парень замялся.

— То «что»? — выдохнула Линвэн, невольно подаваясь вперед. Маграт посмотрел вокруг: со всех сторон на него таращились блестящие пуговицы заинтересованных глаз. Орк вздохнул.

— Народ, вы ж потом спать не сможете, а завтра восхождение… — сделал он последнюю попытку отмахнуться, но группа взяла своего руководителя в клещи.

— Не, так не пойдет! Сказал «мэллон», так толкни дверь! — хором загалдели ребята. Маграт подумал еще немного и… сдался.

— Ну ладно, сами напросились. В общем так: они, эти погибшие стрелки подходят к костру погреться, мерзнут они постоянно. Если встретишь в глухих местах незнакомца, что у костра стоит, то обязательно позови к огню, но только одна вещь: шапку непременно надо надеть. Иначе, если с твоей головы упадет хоть волос, призрак этот волос возьмет и ты станешь таким как он. Обидчивые они очень, поэтому лучше сразу подстраховаться: украсть волос — это единственное, что они могут сделать с живым. И разговаривать с ними нельзя не в коем случае.

— А почему волос? — удивилась Нимродэль.

— А если лысый? — хохотнул Фарах. Маграт неодобрительно покоился на него.

— Обычай такой был в старину… — негромко пояснил орк, крутя травинку в когтистых пальцах и глядя в огонь. — Прядь волос покойного — он приподнял собранную на темени черную кисточку — так называемый «шарук», или «шарух», необходимо сжечь в очаге рода. Иначе дух его останется неупокоенным и будет вечно бродить вокруг того места, где лежит тело. А стрелки «Обсидиана», что на перевале погибли, так и не успели этот обряд совершить. Некому было их в последний путь проводить. Вот они и бродят…

— Бедные… — всхлипнула Нимродэль и сделала большой глоток чая.

— Ерунда и чушь полнейшая! — отрезал Борондир. — Обряд — это просто обряд. Легенда, не более. Нету никаких стрелков… Нет, в смысле, сами-то стрелки существовали, но… Короче, бред это все…

— Ну… Не знаю. Я же говорил уже: я тогда маленький был, а дядя Сарик с Шагнуром тоже не только чай по вечерам у костерка пили… — усмехнулся третьекурсник. — Но вообще на свете чего только не бывает.

— Да я и говорю — бред! — с жаром подержал гондорец. — Тут с пьяных глаз не то, что стрелки, Одноглазое лихо примерещится! Этот Накручинс слыхал, как лекции ведет? Прямо импровизатор натуральный…

— Ага, точно! — подтвердила повеселевшая Нимродэль. — Мы все время смеялись, что он лекции на ходу выдумывает.

— Я, вообще-то, тоже не слишком верю в разные потусторонние силы… — откашлявшись, извиняющимся тоном произнесла Линвэн. — Но история действительно хорошая, хоть и страшноватая…

— Да-а… Братец Кролик жарит! — восхищенно протянул харадрим. — Лихо загибал, выходит, в свое время.

Маграт с улыбкой слушал товарищей, что делились мнениями, а когда отзвучали их веселые реплики и комментарии к рассказу, немного помолчал и изрек: