Обучение тишиной
Шрифт:
Я смотрю на часы, прошло двадцать семь минут, как я застыл в положении шагания. Левая нога начинает дрожать. В центре спины образовался сгусток напряжения и никакое направленное внимание не в силах с ним совладать.
Мысли начали атаковать меня и я понимаю, что нужно побольше загрузить сознание, чтобы не осталось ресурсов на внутренний диалог. Передо мной кухонный стол. Чашка, подаренная мне на двадцать третье февраля одноклассницами. На ней изображен мой знак зодиака — лев. Я охватываю чашку первым объемом внимания. Теперь, если бы кто-нибудь быстро убрал ее из моего поля зрения, я продолжал бы ощущать пространство занимаемое ей ранее.
Решив, что это слишком просто, я начинаю одновременно, не синхронно перемещать осознаваемые объемы, словно жонглирую ими. Взгляд в течение всех моих упражнений расфокусированный и расслабленный. От сонливости не осталось и следа. Проходит еще какое-то время. Я концентрирую взгляд на часах. Миновало тридцать шесть минут. На будущее делаю себе заметку: впредь не смотреть на время, никаких соревнований с самим собой, иначе это не пустотное усилие. Я продолжаю перемещать объемы и пронзаю ими другие видимые объекты. При этом образуются странные смутные ощущения, будто только что задел предмет, с которым вошел в контакт объем внимания.
Вдруг я выныриваю из мыслей, которые незаметно поглотили меня. И в этот же миг опорная нога подгибается и я с грохотом падаю на пол. После отзвучавшего шума, тишина будто усиливается многократно, заполняя собой все окружающее пространство. Я медленно поднимаюсь и двигаюсь дальше, прихрамывая.
Сейчас внимание распределено между семью произвольными точками на теле.
Каждые десять секунд я начинаю медленно перемещать по две точки за раз на новые места. Двигаясь с такой медленной скоростью, на которую только способен, я набираю в чайник воду и ставлю на газ. При контакте с предметами осознаю разнообразные ощущения: холод, вес, текстуру поверхности. При постановке чайника на газовую плиту у меня включается якорь: ставить любые предметы настолько аккуратно, чтобы не возникло ни малейшего шума.
Пока вода греется, я решил дополнительно нагрузить ноги и принял стойку всадника. Спина прямая, ноги расставлены на ширине плеч, бедра практически параллельны полу. Спустя пару мгновений, понимаю, что это не лучшая идея, ведь левая нога вряд ли выдержит. Тем не менее продолжаю стоять, пока снова не оказываюсь на полу. Слышу звук закипающего чайника. Осознаю его, не называя, не продолжая по этому поводу мысленную цепочку. При соприкосновении с ручкой чайника срабатывает очередной якорь: любой контакт с объектом — вспомнить о себе. Понимаю, что за миг до этого потерял чувство «Я».
— Есть самонаблюдение, а есть осознание. Ты можешь весь день наблюдать за различными своими проявлениями: мыслями, чувствами, движениями и ни разу не вспомнить о себе. В первое время, чтобы натренировать внимание, нужно заниматься именно самонаблюдением, а затем совмещать его с ощущением своего существования. Например, ты садишься в мягкое кресло. И в этот момент ты должен ясно осознать — кто именно совершает это действие. Конечно, делается это без каких-либо подсказок со стороны внутреннего голоса, — пояснял мне старик.
Не успел я налить чай, как зазвонил телефон. Отмечая каждый шаг, мне спешить некуда, я подхожу к телефону. Спокойно, ощущая соприкосновение с трубкой, закрепляю якорь на голосе — делаю его немного ниже тоном.
— Да — голос получился излишне низким и мне становится смешно.
В этот момент я вспоминаю, как часто видел взрослых людей, которые надевают маски, стоит лишь зазвонить телефону. Первая фраза у них, особенно у мужчин, говорится крутым и серьезным, а иногда и нахальным тоном. Но потом, оказывается, что звонит какой-то родственник и роль срочно приходится менять. Точнее, она автоматически изменяется сама. И самое веселое — никто этого не замечает.
Прошло несколько секунд.
— Старик попросил меня позвонить. — проговорил тихий, будто простуженный голос, изредка прерываемый потрескиваниями в трубке.
— Он мне ничего о вас не говорил, кто вы? — моя веселость мигом улетучилась и сменилась настороженностью, смешанной с интересом.
— Я буду учить тебя некоторым техникам, которыми владею только я, — голос говорил как-то грубо и неприветливо.
— А вы уверены, что я не отниму у вас времени — пытаясь отмазаться от нового учителя, проговорил я.
— Уверен. Старик предупреждал, что ты начнешь сопротивляться, — в голосе впервые зазвучали веселые нотки. — Ладно, мне некогда с тобой говорить. Если надумаешь, приходи в офис учителя в обычное время. — закончив фразу и не попрощавшись, незнакомец резко оборвал связь.
Я медленно стал класть трубку и вспомнил о себе. Примерно через пять секунд с начала разговора я потерял осознание, несмотря на подготовку. Я давно уже понял, что чем неожиданней ситуация, тем тяжелее не вовлечься в нее. И единственный способ развивать устойчивость сознания при любых событиях — день за днем ставить себя в некомфортные условия, выходить за пределы привычек. Подходящие моменты отыскать очень легко. В них личность начинает отчаянно сопротивляться определенным, иногда совершенно обычным действиям. Эти ситуации могут сопровождаться приступами стеснительности, страхом, неуверенностью, раздражительностью, злостью и другими разнообразными, отрицательными эмоциями. Зачастую, если происходящее затрагивает какой-то сильный внутренний барьер, может возникнуть учащенное сердцебиение и сбивчивое дыхание. В таких случаях нужно решать, справишься ли со своими чувствами, либо на время лучше отступить.
Не став долго раздумывать, я решил все-таки сходить на встречу с новым учителем. Любопытство, по обыкновению, победило осторожность.
Глава 13. Охота на вкус моего «я».
— Ты уже знаешь, что в тебе находится несметное число под-личностей. Но, очевидно, замечать желаешь только некоторые из них.
В кабинете старика с удобством расположился мужик лет пятидесяти, огромный на вид. Почти лысая голова бликовала от падающих в окно лучей солнца. Белая простая рубашка. Выражение лица — спокойное, с еле заметной полуулыбкой.
Я сидел молча, с того момента как вошел в комнату. Незнакомец же, без лишних слов, принялся что-то мне объяснять. Никто не здоровался, не называл имен.
— Старик всегда оставляет мне грязную работенку. А сам в это время улетел отдыхать. — на лице мужика отразилось недовольство. — Я специализируюсь на работе с ложной личностью, но не такой невинной, какую проводит твой учитель, а гораздо серьезней — проговорив фразу, он оскалился нехорошей улыбкой.
— А почему учитель мне ничего не говорил о вас перед отъездом? — поинтересовался я и случайно заметил татуировку на шее мужика, показавшуюся из-за ворота рубашки.