Обвинение в убийстве
Шрифт:
Потом позвонил из телефонной будки. Неудивительно, что Мейсен Хэнсен был у себя в офисе.
– Работаешь допоздна?
Долгая пауза.
– Рэк, послушай, я… Послушай, мне сказали, что происходит. Я должен был…
– Они вытянули мой номер из записей сотовых телефонов, которые ты для меня отследил, так? И ты его подтвердил. – Мимо проехала полицейская машина, и Тим отвернулся. Он прятался в телефонной будке, как усталый Супермен. – Ты знал, что мой номер тот, который был набран в 4:07 утра.
– Твои коллеги пришли с ордером. Что
– Можешь не трудиться и не отслеживать этот звонок. Тебе не хватит на это времени.
Тим уже собирался отключиться, но голос Хэнсена его остановил.
– Эй, Рэк, – нервная пауза, – ты не будешь мне мстить?
Нотка тревоги в голосе Хэнсена пронзила Тима насквозь.
– Я не причиню тебе зла. Кто я, по-твоему, такой?
Ответа не последовало, и Тим повесил трубку.
41
Тим был уверен, что Медведь оставит у Дрей кучу приставов на ночь, поэтому обратно поехал на такси и зарегистрировался в грязном мотеле в центре города, в нескольких километрах от своего старого дома.
Постельное белье пахло кремом для бритья. Он позвонил Дрей с «Нокии», зная, что этот телефон они не смогут отследить.
– Андреа.
Резкий вдох.
– Медведь сказал, что тебя подстрелили. Они нашли кровь и бинты в ванной, когда выкурили тебя из квартиры.
– Царапина. Ерунда.
Она вздохнула.
– Скажи это еще раз. Я думала, что могу не… Скажи еще раз мое имя.
Он давно не слышал такого облегчения в ее голосе.
– Андреа Рэкли.
– Спасибо. – Глубокий вдох. – Итак, что ты хочешь услышать: плохую новость или плохую новость?
– Начни с плохой.
– У меня ничего. Имя Дэнни Данна нигде не всплыло. И по черным «крузерам» в этом квадрате счет 0:23. Ни одни права не подходят. Ни одни.
Тим почувствовал, как гаснет последний огонек надежды.
– На это и чертов ключ от банковской ячейки я угробила сегодня целый день. Завтра с утра первым делом проверю еще несколько банков.
Тим постарался не выдать разочарования:
– Когда ты говорила с Медведем, он не сказал, почему мое имя не попало в прессу?
– Службу не радует перспектива общения с прессой. А окружная прокуратура не хочет следовать примеру Полицейского департамента Лос-Анджелеса, который упал в глазах общественности. Думаю, они намерены все держать в семье, пока до тебя не доберутся. К тому же ты не убийца невинных людей. Ты охотишься за теми, кто хочет их убить. – Она фыркнула: – «Тройка мстителей».
– Пусть звери сами поубивают друг друга?
– Что-то вроде того. Или они знают, что у тебя больше шансов вычислить эту чертову тройку до того, как ситуация совсем выйдет из-под контроля.
– Тогда почему они вломились ко мне к квартиру?
– Таннино прикрывает свою задницу. Демонстрирует должное усердие.
– Он, наверное, жалеет, что вообще со мной знаком.
– Медведь говорит, Таннино расстроен из-за того, что не смог защитить тебя в той перестрелке. Он знает, что ты хорошо стрелял, и знает, что тебя задели. Он восхищается тем, как ты поступил, что ты швырнул свой значок, как человек старой школы. Прямо настоящий Гэри Купер. Но он думает, что это толкнуло тебя в пропасть, особенно после Джинни. Чувствует ответственность.
Порядочность Таннино не тронула Тима. Это не поможет, когда придется выложить карты на стол.
– Мне нужна помощь, Дрей. Постарайся снять денег с нашего счета. Пару тысяч.
– Сделаю. Черт, да я все утро трачу на беготню по банкам, так что мне вроде по пути.
– Спасибо.
– Я твоя жена, глупый. Это часть договора.
Тим проснулся от судороги в груди и пошел в душ. Насадка кашляла и разбрызгивала теплую воду. В слив забился клубок волос. Полотенце было таким маленьким, что Тиму пришлось извернуться, чтобы вытереть спину.
Перед тем как подойти к «акуре», он убедился, что все чисто. Машина была припаркована там, где он ее оставил, в нескольких кварталах от его логова. Он быстро отъехал, завернул на пустынную стоянку и проверил машину инфракрасным датчиком, который вытащил из вещмешка. А чтобы окончательно успокоиться, проверил, не установлен ли маяк в самом датчике – прием, которым сам пользовался в лучшие времена. Ничего.
Выехав на шоссе, он аккуратно следовал скоростному режиму и не превышал скорость. Он припарковался почти в пяти кварталах от своего старого дома. Потом осторожно подобрался к нему, как собака к миске, и осмотрел со всех сторон.
На подъездной дорожке под капотом своей машины возился Мак, из его заднего кармана торчала масленая тряпка. Пэлтона и Гуэрреру он увидел у обочины вверх по дороге. Они особо не обращали внимания на происходящее вокруг, потому что знали – так же, как и Тим, – что он будет просто идиотом, если придет сюда. Они следили за домом просто по долгу службы.
Тим отошел подальше и снова приблизился, проскользнул через двор и вошел через заднюю дверь. Запах затхлого перца и свежего кофе. Одеяла и наволочки все еще на диване – Мак, заботливый друг со скрытыми мотивами. Две упаковки из-под пиццы на новом кофейном столике из «Икеи». Коробка от кофейного столика стояла посреди комнаты Джинни, слишком очевидно показывая, что в этом помещении больше никто не живет.
Тим обнаружил Дрей на кухне; ее силуэт вырисовывался на фоне задернутых штор. Перед ней лежала желтая папка и стоял бумбокс Тима. Пленка летаргически нашептывала что-то в микрофон, колонки издавали скрип. Дрей сидела у стола, склонившись вправо. Одной рукой она обхватила живот, другой крепко сжимала край стола. Ее лицо было белым, губы дрожали. Она выглядела примерно так же, как тогда, когда услышала от Медведя о смерти Джинни, за секунду до того, как упала на колени в холле.
Рядом с костяшками ее дрожащего кулака блестел ключ от банковской ячейки.