Обвинение в убийстве
Шрифт:
– Ты останешься внизу. Ты слишком дорого мне достался, чтобы тебя сейчас убили.
– Тебе-то что? – Баурик осмелел. – И вообще, я хочу знать, что происходит?!
– Послушай. – Тим облизал пересохшие губы. – Когда я пришел к тебе домой, чтобы убить тебя, я увидел тебя и почувствовал, словно смотрюсь в зеркало.
Взгляд Баурика заметался по приборной доске.
– Зеркало. А, ну да.
– Посмотри на меня. Не опускай глаза, не отводи взгляд.
Баурик посмотрел на Тима; его лицо побледнело, а руки подергивались.
– Ты думаешь, ты такой плохой, что никто не может смотреть тебе в глаза. Так вот,
– А если я не хочу всего этого?
– Если ты свернешь с этого пути, я всегда могу вернуться и пристрелить тебя.
Баурик коротко хохотнул, но его ухмылка исчезла, когда он увидел, что Тим не улыбался.
– Ладно. Искупление. Черт. Ладно. Но ты тоже должен кое-что понять. Потому что, если ты смотришь на меня и думаешь: «Черт, этот парень не так плох, как я полагал, может быть, и я не так плох», – тогда, черт, ты ни хрена не понял. Это путь, а не статус. – Он судорожно вздохнул. – Я и сам ни хрена не знаю об искуплении, но уже достаточно давно иду по этому пути и знаю, что нужно просто продолжать идти.
Они повернули за поворот шоссе и увидели памятник. Темный силуэт вырисовывался на фоне черного неба. Он смотрел на центр города и на 101-е шоссе, как ангел-хранитель. Они доехали до подножия Моньюмент-Хилл, оставили машину на улице и тихо подобрались к воротам. Баурик поднес к панели пропуск, и створки медленно открылись. Они проскользнули внутрь и направились на восток – Баурик впереди, Тим сзади, придерживая бинокль, чтобы тот не стучал ему по груди. Тим забрал Бетти из дома Аиста и почтительно держал ее под мышкой; наушник он обмотал вокруг ручки.
Аист был прав: с холма действительно просматривалась вся местность. Баурик вытянул руку, показывая, как лучше идти по неровному склону холма. Тим кивнул, потом отдал ему «Нокию» и ключи от машины, поймав его взгляд, чтобы убедиться, что Баурик его понял. Жестом приказав ему оставаться на месте, он начал осторожно подниматься вверх. Через какое-то время Тим пополз обратно к дорожке, пробираясь сквозь заросли кустарника, которые заслоняли ему обзор.
Вынырнув, он увидел впереди памятник. Теперь это было законченное дерево, металлические листы закрывали опоры последних ветвей. На плато у подножия памятника Тим заметил припаркованные нос к носу «форд экспедишн» и «Линкольн». Никого видно не было, но Тим различил тихое гудение голосов. Ветер усилился и перекрывал звуки, доносившиеся с вершины. Тим включил Бетти, но она не выявила ничего, кроме гудения ветра.
Между грудами металлических листов показался сначала один, а потом и второй Мастерсон. Ошибиться было невозможно: у обоих были мощные грудные клетки, широкие плечи и воинственная осанка. Первый поставил ногу на козлы для пилки дров и зажег сигарету, опершись на поднятое колено. Горящий кончик сигареты опустился, и рты у обоих зашевелились в разговоре. Судя по всему, настроены они были решительно.
Один из них открыл багажник «экспедишн» и подтолкнул к краю лежавшего там мужчину со связанными руками.
Кинделл.
Мастерсон схватил его за рубашку на спине и с силой потянул из багажника.
Кинделл упал лицом в грязь, и Бетти донесла до Тима его судорожное
Роберт и Митчелл что-то обсуждали. За звуками их голосов Тим различил обрывки переговоров по рации: «…засекречен пока… потом возвращайтесь…» По всей вероятности, эти звуки доносились из портативного радио, такого же, как у Аиста на кухне.
Один из братьев поставил ногу на спину Кинделлу – так же естественно, как несколько минут назад поставил ее на козлы. Казалось, в их планах что-то изменилось, потому что второй Мастерсон поднял Кинделла и, качнув его, чтобы он набрал инерцию, швырнул в багажник «Линкольна». Крышка захлопнулась. Тим смотрел во все глаза, но ничего не говорило о том, что в багажнике бомба.
Братья повернулись и исчезли в лабиринте лесов и кусков древесины.
Тим, согнувшись, выбрался из укрытия и начал осторожно пробираться к машинам, виляя влево и вправо, чтобы убедиться, что его никто не заметил. Он добрался до края плато и лежал неподвижно, медленно обводя вокруг себя микрофоном, но не услышал ничего, кроме слабых стонов, доносившихся из багажника.
Он поднялся и быстро перебежал к ближайшему укрытию, нырнув за гору зазубренных кусков металла, бронежилет и красная глинистая грязь недостаточно смягчили падение, и его живот пронзила резкая боль.
Роберта и Митчелла не было. Полиэтиленовая пленка билась на ветру между кучками металлических листов, под ножками козел и вокруг досок. Тим в бинокль оглядел темный памятник, но сквозь леса были видны лишь его очертания. У основания памятника рядом с прожектором он заметил открытую крышку люка.
Тим подобрался к ржавому пескоструйному аппарату. Он слышал, как Кинделл отчаянно бьется в багажнике. Тим еще раз оглядел плато, пристально всматриваясь в груды покореженного металла.
Кинделл в багажнике мог быть приманкой. Тим вытащил из кармана «Некстел» Аиста. А поскольку Митчелл имел привычку держать свой телефон выключенным, Тим выбрал «Р», включил Бетти и набрал номер. Тут же послышалось легкое чириканье телефонного звонка. Тим поводил микрофоном взад и вперед, стараясь найти самый сильный сигнал. Когда он направил его на ствол дерева, над одной из веток раздался звонок, и грубый голос ответил: «Роберт». Тим решил, что Мастерсон готовит петлю для Кинделла.
Тим захлопнул телефон.
Как он и надеялся, Роберт появился на краю лесов возле ветки. Он поднес пальцы к губам и резко свистнул. Из колючего кустарника выглянула голова Митчелла – он обходил основание памятника, проверяя, все ли спокойно.
Прячась за горами металлических листов, Тим добежал до машины. Он попытался открыть багажник «Линкольна», но не сумел. Двери тоже были заперты – до багажника не добраться, не разбив окно. Кинделл ворочался в багажнике:
– Не трогайте меня. Пожалуйста, отпустите меня!
Тим отбежал от машины и скорчился за пескоструйным аппаратом. Он снова включил Бетти и захватил несколько выкриков из разговора Роберта и Митчелла:
– …по телефону Аиста… следи за сканером… приведи мне Кинделла.
Митчелл пошел к машинам; его кольт блестел в темноте. Тим, скорчившийся за пескоструйным аппаратом, был почти у него на дороге. Митчелл подошел к «Линкольну» и стукнул по багажнику ручкой пистолета. Кинделл закричал.
Лицо Митчелла исказилось презрением, и он начал рыться в кармане в поисках ключей.