Обвиняется в убийстве
Шрифт:
Защита вызвала еще нескольких свидетелей, включая Кена Дэвиса-младшего. Тима Карри разозлил Джон Холбрук, психиатр, который должен был освидетельствовать Каллена, но которому последний по совету адвокатов дал ранее отвод. Теперь, однако, выяснилось, что по их же рекомендации Холбрук все же обследовал Дэвиса и заявил на суде, что, по его мнению, нельзя ожидать, что в обозримом будущем Каллен Дэвис совершит насильственное преступление против кого бы то ни было.
27 августа судья Том Кейв отклонил ходатайство об освобождении Каллена Дэвиса под залог, не вдаваясь при этом ни в какие объяснения.
А между тем в конце лета 1976 года происходили и другие события. Семья Стэна Фарра предъявила Каллену Дэвису иск на 9 миллионов долларов. Бывшая жена Фарра — Карин Элизабет Фарр — тоже возбудила
Судьи во всем штате Техас были поражены и обескуражены известием о том, что их коллега Том Кейв постановил лишить Дэвиса права на освобождение под залог. Один из законодателей, предложивший в свое время формулировку нового закона о тяжком убийстве, караемом смертной казнью, сказал: "Но ведь назначение этого закона состояло в другом. Они ссылаются на какой-то судебный запрет, вынесенный всего-навсего гражданским судом по делу о разводе. А нарушение такого запрета мы вовсе не собирались интерпретировать как берглэри". Но Кейв толковал его именно так, и в течение нескольких месяцев его примеру последовали апелляционный суд штата Техас, окружной суд США, федеральный апелляционный суд и, наконец, два члена Верховного суда США. Таким образом, невероятная на первый взгляд теория Марвина Коллинса была поддержана судами всех инстанций. Защита наняла адвоката Сэма Дэша, участвовавшего в расследовании "уотергейтского дела", и попросила его поддержать ее апелляцию в Верховный суд, но и там теория Коллинса восторжествовала.
Был, однако, один адвокат, который не очень удивился, когда узнал, что апелляционный суд штата отклонил ходатайство об освобождении Каллена под залог. Этим адвокатом был Фил Бэрлсон, возглавлявший все увеличивавшуюся бригаду высокооплачиваемых защитников Каллена Дэвиса. Бэрлсон не только не удивился, это не вызвало у него и тени беспокойства. Один из лучших техасских адвокатов по уголовным делам, он знал из собственного опыта, что подобные дела ке проигрываются и не выигрываются на начальной стадии, когда производится всего лишь разведка боем.
Бэрлсон знал, что дело Каллена Дэвиса можно выиграть, лишь приложив всю свою энергию и мобилизовав максимум воображения. "Всякий раз, — говорил он, — когда у вас есть, казалось бы, стопроцентные очевидцы, знайте, что могут возникнуть трудности. Ваши сомнения могут развеяться лишь после того, как вы получите показания и проверите их. Об этом уже написаны целые тома. Судья Генри Кинг, например, У которого было меньше отмен вынесенных приговоров, чем у любого окружного судьи за всю историю Америки, любил повторять, что предпочитает, чтобы вина подсудимого была доказана с помощью улик, а не показаний очевидцев. Во-первых, человеческая память имеет свойство не удерживать все детали того или иного события. Во-вторых, вольно или невольно человек легко становится лжесвидетелем. Вы можете поклясться, что видели Грегори Пека на улицах Далласа, хотя он в то время находился в Лос-Анджелесе. Вам тогда просто показалось, что человек, шедший вам навстречу, был Грегори Пек".
Поэтому Бэрлсона не так волновали три очевидца, как вещественные доказательства (или их отсутствие). Он был уверен, что обвинение располагает большим количеством прямых улик, чем было предъявлено в ходе судебного разбирательства по вопросу о залоге, но какие это были улики, он не знал. Отпечатки пальцев? Окровавленная одежда? Клочки волос? Следы? Пистолет? Или, может быть, еще один очевидец, видевший обвиняемого около особняка в ту ночь?
"И в газетах ничего не было, — сетовал Бэрлсон. — Ни догадок, ни намеков. Мне это показалось довольно странным. Когда Каллена отпустили под залог, окружной прокурор запросил у нас копию отпечатков пальцев Дэвиса, на что он имел полное право. Мы поехали с Калленом в полицейский участок, чтобы снять отпечатки. Когда мы туда приехали, следователь Джим Слотер, проводивший расследование на месте преступления, очевидно, принял нас за детективов и, не подумав, выпалил: "А зачем вам еще и отпечатки? У вас же есть три очевидца!" Как раз в это время вошли настоящие детективы, которые быстренько выпроводили нас из комнаты. Вот тогда я впервые подумал: а может быть, у обвинения и нет больше никаких вещественных доказательств? Оно, видимо, рассчитывает, что выиграет дело на одних лишь очевидцах".
Очевидцы, конечно, были чрезвычайно важным фактором, особенно в глазах общественности. За всю историю Форт-Уэрта еще не было дела, столь оживленно обсуждавшегося всеми средствами массовой информации. Если судить по печати, радио и телевидению, ежедневно доводивших до сведения широкой публики все новые и новые детали, казалось, что Каллен уже практически осужден. Бэрлсон и Майк Гибсон ожидали, что в какой-то момент столь широкая огласка станет работать на них: может, например, объявиться свидетель, который подтвердит алиби Каллена. Пока, однако, хороших новостей не появлялось. Оба далласских адвоката пришли к заключению, что им ничего другого не остается, как только ждать. "Мы черпали информацию из прессы, — вспоминал Гибсон. — Каллену это очень не нравилось. Когда он читал, какие коленца выкидывала Присцилла, чувствовалось, что он едва сдерживается, чтобы не ответить, и нам приходилось все время повторять: "Каллен, пусть она порезвится в газетах. Мы же будем действовать в суде"".
Стив Самнер, юрист, возглавивший расследование, которое вела защита, раскапывал всевозможные сведения о личной жизни свидетелей и уже собрал кое-какую информацию, которая могла пригодиться позже. "Мы уже тогда могли использовать некоторые из имевшихся в нашем распоряжении сведений и повернуть общественное мнение в свою сторону, — говорил Бэрлсон. — Однако мы считали, что лучшей для нас стратегией было не предпринимать пока ничего и позволить обвинению немного порисоваться и почувствовать уверенность в себе". Адвокаты Каллена, конечно, признавали, что вся эта газетная шумиха до начала судебного процесса затруднит, а возможно, и вообще исключит вынесение ему оправдательного приговора, если суд состоится в Форт-Уэрте. Поэтому они хотели ходатайствовать перед судьей Кейвом о переносе дела в другой город. Прокурор, вероятно, выступит против, но в данном случае глазным препятствием для защиты был не прокурор и не судья Кейв, а сам Каллен. Он хотел, чтобы суд над ним состоялся именно в Форт-Уэрте. Даже настаивал на этом. Здесь жили люди, которые хорошо его знали. Присцилла же была для них чужой. В этом, конечно, была своя логика: Форт-Уэрт был родным городом для "Мид-континент", тысячи потенциальных присяжных работали в самой корпорации или в одной из ее дочерних компаний, а еще многие тысячи были либо Друзьями, либо родственниками служащих "Мид-континент".
Один юрист, не имевший отношения к процессу и считавший Каллена виновным, сказал так: "Если бы он убил лишь Стэна Фарра и Присциллу, ему бы дали за это медаль". Техасские юристы все еще находились под влиянием неписаного закона, гласившего, что муж может убить свою жену и ее любовника, особенно если он застанет их в собственном доме. Поэтому адвокаты Каллена были уверены, что прокурор построит обвинение на убийстве Андрии Уилборн. Но существовало множество способов отвлечь внимание суда от этого убийства.
Через некоторое время адвокаты Каллена внесли ходатайство о переносе суда в другой город, но потом взяли его обратно, еще до того как судья Кейв смог вынести соответствующее постановление.
Первоначально Том Кейв назначил суд на 11 октября. Однако в связи с рассмотрением ходатайства об освобождении обвиняемого под залог суд был вскоре перенесен на 21 февраля. Тем временем судья по семейным делам и разводам Джо Эйдсон вынес окончательное постановление и назначил дату слушания бракоразводного процесса на 17 января. Разумеется, никто, кроме самого Эйдсона, не верил, что процесс действительно состоится до завершения дела об убийстве.