Объяснение в ненависти
Шрифт:
— Мы пока действительно ничего не можем доказать. Все это очень интересно, мотивы преступлений вы описали складно. Образно говоря, пешка стремится пройти в дамки. Но за руку ее не схватишь.
— Во-первых, если порыться, то косвенных улик наберется порядочно. Можно узнать, сколько «лендроверов» в гараже «Океанимпэкса», кто на них ездит. Можно покопаться в деталях карьеры погибших журналистов, выяснить, где они с нашей пешкой пересекались. И, кстати, подъедем еще в архив ЗАГСа, поможете найти некоторые сведения из прошлого. А во вторых… Да, за руку не схватишь. И тут нужна провокация.
— Вера, но ведь это очень опасно! Убиты уже пять человек: Евгений Цымбал и его тетя, журналисты, Карапетян… Вы очень рискуете! Если он решит, что вы догадались…
— Я очень хорошо представляю себе опасность. Какой богатый ассортимент у душегуба: удушение, отравление, а излюбленный способ — сбить машиной! Но остановить его необходимо. И я придумала как. К тому же вы убедились в моих способностях, а я сейчас в ударе.
— Все равно. Будьте осторожны, Вера! — Капитан искренне беспокоился за эту хрупкую женщину. — И ни шагу без договоренности со мной.
9. УЖИН СО ВЗРЫВЧАТКОЙ
Три добытые вакансии, три места работы жгли руки личному Вериному агенту по трудоустройству. И в полдень следующего дня Дарья Сотникова набрала знакомый номер.
— Веруня, привет! Мне срочно нужно с тобой встретиться и поговорить.
— Что за пожар? — спросила Лученко.
— У меня сегодня просто кошмар со временем, делаем промо-акцию на выставке. Никак к тебе не вырвусь, но наше с тобой дело не может ждать!
— Да не говори ты загадками. Что за дело?
— Твое трудоустройство. Все получилось! Даже есть из чего выбирать.
— Ой, Дашуль! Правда? Ты меня просто реанимируешь! — обрадовалась Вера.
— Тогда приезжай сейчас же на «Экспо-Мебель» во Дворец спорта.
Вера на миг задумалась. Похороны Ирины Цымбал, как она узнала, завтра. Устное приглашение на поминки в ресторан «Кухня холостяка» уже получено от нескольких заинтересованных лиц. Стало быть, сегодня она практически свободна.
— Уже еду. Где тебя там искать?
— Наш стенд рядом с кафе на втором этаже. Если стоять лицом к входу, мы слева. В экспозиции дизайнерской группы «Пининфарина».
— Дашка! Не тарахти как пулемет. Повтори еще раз медленно и два раза, я все запишу, иначе не найду тебя.
Сотникова повторила. И добавила:
— Да, вот еще что! Когда приедешь, не вздумай брать билет. Позвони мне на мобильный, кто-то из моих ребят тебя встретит.
Ориентируясь на большой плакат «Экспо-Мебель», Вера подошла к Дворцу спорта. За ней спустилась менеджер по работе с клиентами. Похожая на румяный колобок, полненькая девушка Юля приветливо улыбнулась всеми своими ямочками. Она прикрепила на лацкан летнего пиджака гостьи фирменный бэйджик «Участник выставки», и они вошли внутрь. Там уже стояли, разговаривали, прохаживались, глазели и сновали туда-сюда люди, текли ручьи, реки и океаны народа. Доктор Лученко и Юля влились в поток. Менеджер Дашиного агентства считала своим долгом объяснять самое интересное:
— Смотрите, вот человек лежит на диване посреди выставки, укрывшись одеялом. Это он не спит, а разыгрывает акцию под названием промо-театр!
— Надо же! — сказала Вера. Она не считала себя рекламным гением, как подругу Сотникову, но кое-что понимала в происходящем и могла бы даже заявить, что реклама все больше заимствует у психологии, в частности технику внушения.
— А вон тот, — продолжала трещать Юля, — в котелке с тросточкой, видите, он все время прячется в шкафах, а потом опять появляется, — это Свирид Петрович Голохвастов! Такая инсценировка для продвижения шкафов-купе. Помните фильм «За двумя зайцами»? Есть еще такой же спектакль… Вот мы и пришли.
— Что-то долго вы шли. — Даша чмокнула Веру в щеку. — Иди за мной!
Сотникова повела Веру в зал. Арена была занята экспозицией мебельных фирм, стендами, где работали менеджеры. Проходы между стендами были запружены зрителями. Выставка напоминала гигантский рынок в выходной день. Дарья стала подниматься по одной из лестниц, между рядами сидений. Здесь было пусто и безлюдно. Шум выставочной жизни не мешал тихому разговору.
— Значит так, Верунчик! — решительно начала Даша. — У тебя есть три варианта на выбор. Частная клиника «Материнство и детство», где главврачом работает Хагрид, он же Олег Семенович Генкин. Этот крупный во всех отношениях мужчина тебя ждет не дождется! Знаешь, что он мне сказал, когда я намекнула о твоем скором освобождении от работы с Дружновым?
— Когда происходит что-то долгожданное, Олег Семеныч обычно говорит: «Хвалыть Бога!» Так?
— Это безобразие. С тобой невозможно разговаривать! Ты же все знаешь наперед!
— Дашка, клянусь, больше не буду! Хочешь, рот пластырем заклею?
— Нетушки, не хочу. Я не садо- и не мазохистка, а твое личное, персональное кадровое агентство. А поскольку ты мой любимый и единственный клиент, то я должна стоически терпеть твою проницательность и невыносимое всеведение!
— Ладно. Что было дальше?
— Ага! Значит, все-таки интересно?
— А як же ж!
— Тогда слушай, цитирую: «Солнышко, я хочу немедленно предложить ей работу у себя. Давайте прямо сразу и позвоним!» — Сотникова продемонстрировала недюжинный актерский талант, изображая Генкина-Хагрида и стараясь придать своему голосу великанскую густоту. — Ну что, признайся, приятно слышать такие отзывы о своей работе?
— Приятно, очень даже приятно, — улыбнулась Вера. — Ты не отвлекайся, Дашик, продолжай давай…
— Вторым кандидатом в твои работодатели стала хозяйка салона неземной красоты «Саванна» Надежда Петровна Усенко.
— Погоди, кадровое мое персональное! Какое отношение я имею к салону? Я не педикюрша и не массажистка. Дашка, ты чего?
— Остынь. Надя давно собиралась создать в своем салоне клуб, где работал бы хороший психоаналитик.
— Ага…
— Ой, Веруня! Это не салон, а страна чудес. Ты знаешь, меня трудно чем-то удивить, поскольку по заграницам я намоталась будь здоров. Однако «Саванна» — это нечто! Восстанавливает силы и возвращает молодость, поверь мне. Какие там маски для лица! Кожица на мордочке становится как попка у младенца, представляешь?!