Объятая страхом
Шрифт:
Мужчина в странной маске заходил вчера и, как планировала, я старалась разговорить его. Увы, ничего не вышло. Я давила на жалость, рассказывая, как мне холодно и больно, но реакции не последовало. Это не значит, что стоит опускать руки. Не получилось призвать к милосердию? Возьму хитростью! По моим подсчётам он должен явиться в течение часа, может, чуть больше.
Вчера, также, как и позавчера от употребления еды я отказалась. Мужчина оставил хрустальный поднос и снова ушел. Он ни говорил ни слова, но прятал взгляд в пол. Его поведение дает мне надежду на то, что у него есть душа. Или мне просто хочется в это верить? Однако, плохой человек, слушая оскорбления в свой адрес, не принес бы теплый плед, который хоть немного спасал меня от холода и собственных страхов в темное время суток. В любом случае, вера в хорошее – уже половина пути к удачному исходу.
За дни, что провела здесь, я успела проанализировать всю свою жизнь. Благодаря собственным страхам, упускала возможность рисковать и стремиться к чему-то. Я могла плюнуть на все и не прозябать в кафе, а пойти в любую, даже самую крошечную фирму, и начать карьеру с нуля. Уверена, чего-то бы уже достигла. Страх держал меня в своих крепких объятиях тогда, и продолжает это по сей день. Когда выберусь, обещаю себе побороть все фобии.
Звук, приближающихся шагов, заставил меня дрожать. Впервые, это происходит не от страха, а от предвкушения. Стряхнув контейнеры с хрустального подноса, беру его в руки и иду к двери. Встав справа, в метре от двери, слышу звук ключа в замке. Отсчет пошел. Один оборот – секунда, их всего пять. Дверь потихоньку отпирается. Не теряя ни минуты, размахиваюсь и собираюсь ударить. Зажмуриваю глаза, не желая видеть, как причиняю боль другому человеку. Вот черт! Мужчина успевает среагировать и выхватывает поднос из моих рук, упуская из вида дверь. Хорошо, план «Б» вступает в свою силу. Толкаю изо всех сил и выбегаю, захлопывая тяжелую дверь, чтобы выиграть время.
Быстрым шагом двинулась по коридору. От непривычно яркого света невыносимо жжет глаза. Чувство, будто смотрю на солнце, стараясь не зажмуриться. Быстрыми шагами двигаюсь вперед, пока не встаю на распутье. Две двери: одна справа, другая слева. Как не прогадать? От этого, казалось бы, простого решения, зависит многое. Не теряя времени и не раздумывая лишний раз, иду вправо и оказываюсь в светлом, огромном помещении. Закрываю дверь и решаюсь осмотреться, прежде чем двинуться дальше.
Комната похожа на зал, оформленный в стиле «минимализм». Стены, потолок и пол – белые, создающие ощущение хрупкости, сравнимое с топазом*. Огромные окна, обрамленные с двух сторон черными портьерами, открывают вид на шикарный сад с качелями. У окна стоит черный рояль, поблескивая, словно его натирают каждый день; по бокам – вазы с черными розами, а напротив – дверь. Огромное зеркало в половину стены, находящееся слева от двери открыло мне взор на внешний вид. Измученное лицо, с мешками под глазами и синяком на правой скуле, растрепанные волосы, потекшая тушь – все это не давало себя узнать. На бежевом платье красуются пятна, которых не было видно в той каморке. Ноги усыпаны мелкими синяками и царапинами. Отворачиваюсь, чтобы не видеть себя.
Решаю больше не тратить времени и двигаюсь к двери, стараясь не издавать лишних звуков, чтобы не привлечь ненужного внимания. Черт, закрыто! Разворачиваюсь и бегу через зал, попадая на кухню, в которой занимается готовкой седовласая женщина, с испуганными при виде меня глазами. Она – мой шанс спастись прямо сейчас.
– Помогите мне выйти, пожалуйста! – говорю ей, в надежде на помощь. Без слов, женщина быстрым шагом уходит, оставляя меня одну. Вряд ли мне стоит винить ее, зная, на кого она работает. Возможно, будь я на ее месте – поступила бы точно также. Зачем подставляться из-за постороннего человека?
– В этом доме хоть кто-то разговаривает, черт возьми?! – шепотом произношу, обращаясь сама к себе.
– Я, – слышу позади себя короткое слово, сказанное до боли знакомым голосом. На секунду закрываю глаза, стараясь сконцентрироваться. По телу пробегает едва уловимая дрожь, оповещая о крахе моих надежд.
Повернувшись к нему лицом, удерживаюсь о столешницу из натурального камня, чтобы не упасть. Нас разделяют примерно четыре метра, которые кажутся жалкими миллиметрами. Еще бы. Когда сам Дьявол находится с тобой в одной комнате, совсем не важно, сколько между вами сантиметров, ведь твоей жизни однозначно пришел конец.
В этот раз на нем обычное черное трико и серая майка, но даже в этом он выглядит устрашающе и до жути серьезно. Задерживаюсь взглядом на рельефном торсе, виднеющемся даже сквозь ткань. Должна признать, выглядит он неплохо.
– Ты не в том положении, чтобы пялиться, бусинка, – с еле заметной хрипотцой произносит он. Отвожу взгляд к полу, стараясь не выдать смущения.
– Что ты хочешь? – тихо произношу.
Он не удостоил меня ответом. Я осмелилась и подняла свой взгляд с пола на его глаза. Карие, почти черные, не знающие доброты, в них – ненависть и отвращение. Последнее я смело могу оправдать, зная, как выгляжу в данный момент. Губы изогнулись в ухмылке, придавая лицу злости. Неприятная дрожь пробежала по моему телу, несмотря на очень теплый пол, босые ноги покрылись мурашками.
– Ты такая жалкая, Рейчел, – протянул он, двигаясь в мою сторону, медленно, словно смакуя вкус страха. И как я могла подумать, что мое имя ему неизвестно? – Мне ничего не стоит уничтожить тебя. Понимаешь?
– А как же? – резко отвечаю. – Я видела, как ты убиваешь.
– Тебе же хуже, – между нами остается не больше метра. – Твоя жизнь, могла бы быть насыщенной и спокойной, не окажись ты там.
– А знаешь, если уж мне суждено умереть, то я хочу сказать тебе, что ты конченый урод! – страх неожиданно испарился, давая волю ненависти. – Мерзкий, бессердечный ублюдок… Ненавижу!
Мне показалось, что в его глазах появилась капля доброты, но спустя секунду вернулось безразличие. Мерзавец рассмеялся, приближаясь ко мне на полшага. Бежать некуда, а двинуться назад – значит, показать свою слабость перед ним. Этого делать я точно не хочу.
– Сколько эмоций… Именно это делает тебя слабой, никчёмной, уязвимой, – произносит он, смотря на меня. – Думаешь, нагрубив, ты доказала свою силу? Нет. Ты лишь развеселила меня и показала, насколько я тебя пугаю.
Я закусила внутреннюю сторону щеки, осознавая его правоту.
– Не подходи ко мне! – грубо говорю, выставляя руки вперёд себя.
– А то что? – мужчина нарочно приближается еще ближе, опуская мои руки и оставляя, между нами, не больше пяти сантиметров. Тело пленила дрожь. Вдыхаю, как можно больше воздуха, унимая панику.
Взмахнув рукой, хочу дать пощечину, но он быстро перехватил мою руку и крепко сжал на запястье.
– Не смей так делать, бусинка, – прошептал он, наклонившись к моему уху. В пять слов вложено столько ненависти, что мне хочется расплакаться. Монстр.
Он потащил меня через кухню, обратно в зал, не ослабляя хватку. Стараюсь сопротивляться, но по силе он меня превосходит.
– Зачем я тебе? – не надеюсь на ответ, но все же спрашиваю.
Снова тишина. Остановившись посреди зала, он повернулся ко мне и взял вторую руку, с такой же силой. От его кожи исходит тепло, но сила, с которой он меня держит, перебивает это приятное ощущение. Противное покалывание в области шеи поразило меня.
– Сколько можно ждать?! – слышу приглушенный голос мерзавца. Такое чувство, что он стоит не рядом со мной, а в другой комнате. Голову неприятно закружило, а очертания комнаты стали размытыми. Словно на только что нарисованный акварелью пейзаж вылили теплую воду. – Ты что, не можешь уследить даже за девчонкой?!