Объятые пламенем
Шрифт:
Глава 49
Очень медленно я шла назад по тоннелям. Из соображения безопасности и под жаждой мести, я сдерживала печаль, но сейчас меня ничто не сдерживало. А когда мы дошли до передней части горы, и я увидела тело Марти, то совершенно сломалась.
– Я не пойду с вами, - объявила Веритас, критически осматривая тоннель.
– Может, у меня нет виновных, которых я могла бы упечь за решетку, но другие Стражи Закона захотят увидеть это гнездо. Здесь может быть сокрыт ключ к местоположению других членов культа. Символы в яме,
Влад резко остановился, отчего я чуть не врезалась в него.
– Да, существо нас чуть не убило. Скажи, а почему тебя не затянуло в ловушку, вместе с нами?
Я посмотрела на Веритас. Я настолько была отвлечена произошедшим, что не задумалась о таком, но вопрос-то стоящий.
Она выгнула бровь.
– Я прикрылась дверью, когда увидела, как они колдуют. Разве ты не заметил защитные символы на стенах? Всё для того, чтобы сдерживать магию в том помещении.
Её объяснение было правдоподобным, но я не поверила. Да, это объясняло, почему она не поддалась действию заклинания, но не объясняло, как ей удалось загнать пятерых некромантов в тюрьму Мирсея, не поддавшись заклятиям, которые они должны были напевать. А ещё не объясняло, как она останавливает время, подобно могущественному демону. У Веритас имелись свои секреты. Огромные. Но мне не хотелось их раскрывать. Она может держать их при себе, особенно, если я хочу, чтобы она сохранила мой. Я не хотела, чтобы другие Стражи Закона знали, что я прирожденная ведьма, и в моих венах течёт кровь демона. В прошлом, Стражи не очень дружелюбно отнеслись к моему роду. Я вновь посмотрела на тело Марти, готовясь к сокрушающему удару боли, но вместо этого мной овладел шок, так как я увидела двух Марти.
Один Марти лежал на земле с запрокинутой головой, его тело иссохло, напоминая древнею мумию. А другой парил рядом с телом, переводя взгляд с останков на свою руку, будто бы удивляясь, что видит через неё пол.
– Марти!
– выкрикнула я и побежала к нему. Но когда попыталась обнять, пробежала сквозь него с распростёртыми руками. Затем обернулась и увидела, что он качает головой.
– Лейла, ты не можешь обнять призрака, а если это не малобюджетная версия рая, то я именно призрак.
Я знала, что Марти прав. Он был прозрачным, а его тело лежало на земле перед нами, но всё же, я поняла, что пытаюсь это осмыслить.
– Но ты... ты всё же ты, - пробормотала я.
Он хмыкнул.
– Ага, похоже на то. Большинство призраков, с которыми мне довелось встретиться, были уже не те люди, что при жизни, но некоторым удалось сохранить рассудок.
Я разрывалась между радостью, что вижу Марти и беспокойством, что он... ну, ещё здесь.
– Ты не... к-хм, не видишь свет в конце тоннеля или что-то в этом духе?
Даже будучи прозрачным, ему удалось изобразить муку на лице.
– Думаешь, я стоял бы здесь, если бы видел?
– Обычно призраки остаются закончить какое-то дело, - проговорил Влад, медленно подходя к нам.
– Некоторые остаются дольше, чтобы убедиться, что их близкие в безопасности. Другие никогда не уходят. Я встречал несколько таких. В своей загробной жизни они живут полной жизнью.
Марти слабо ему улыбнулся.
– Полной жизнью, да? Полагаю, если я могу пройти сквозь стены, ты не можешь запретить мне встречаться с Лейлой, если в предстоящем сезоне вернусь в цирк.
–
– Я не могу помешать тебя делать что угодно.
Марти обернулся ко мне.
– Одна из хороших сторон смерти. Кто же знал?
Я не могла поверить, что он с таким безразличием к этому относился. Я едва могла собрать мысли воедино, а это не меня убили, и не я стала призраком.
– Марти, я...
– я пыталась говорить, не показывая слёз и провалилась.
– Мне так жаль, что я подвела тебя. Я хотела бы, чтобы у меня получилось тебя спасти.
– Ох, дитя.
– Он хотел обнять меня, затем замер, когда его руки прошли сквозь мою талию.
– Давай попробуем так, - сказала я, смахивая слёзы. Я встала на колени, держа руки на уровни груди. Марти хмыкнул и поднял свои. Я почувствовала легкое покалывание на ладонях.
– Ты не подвела меня, - грубо заявил он.
– Ты упорно боролась. Мы стараемся изо всех сил, но иногда всё происходит не по нашему сценарию. И это не значит, что ты должна печалиться. Такова жизнь.
– Знаю, - сказала я, пытаясь улыбнуться.
– Тебе не нужно беспокоиться обо мне.
– Может его "дело" - убедиться, что я в порядке? Это было бы в его духе.
– Марти, со мной всё будет хорошо.
– Знаю, дитя, - ответил он, поглаживая, без касания, мою щёку.
– Ты сильная. Всегда такой была.
– Как и ты. Я так тебя люблю, - сказала я, даваясь слезами.
Он улыбнулся.
– И я тебя люблю.
– Затем он посмотрел в потолок. И я последовала за его взглядом, но не увидела ничего, кроме символов. Поэтому очень удивилась, когда он произнёс: - Я... э-э-э, думаю, мне пора, дитя.
"Погоди! Нет!" - думала я, но заставила себя улыбнуться. Не плакать, не сметь оставлять ему последнее воспоминание о себе плачущей!
– Тогда тебе лучше идти. Передавай от меня привет своей дочери, и скажи, что у неё был лучший отец во Вселенной, хорошо?
Он начал подниматься, и с каждым футом, становился всё прозрачнее.
– Передам, - услышала я его голос.
– И скажу, что когда-нибудь она встретит свою сестру...
Следом за этим Мари исчез. Я несколько минут ждала, всматриваясь, не моргая до жжения в глазах. Потом почувствовала ладонь Влада на своём плече.
– Он ушёл, Лейла.
– Знаю, - сказала я, по моим щекам потекли слёзы, потому что сказать это вслух, означало сделать реальным.
Влад развернул меня и прижал к себе, обнимая и опуская щиты, чтобы завернуть меня в теплый кокон успокоения.
– Я здесь, - проговорил он.
– И всегда буду.
Я обняла его и обрадовалась, когда он теснее прижал меня к себе.
– Я собираюсь обнимать тебя остаток наших жизней.
Эпилог
– Дом прекрасен, - проговорила я, глядя на бесчисленное количество нитей гирлянд, висевших вдоль стен и веточек омелы, свисавших с каждой хрустальной люстры, не говоря уже об огромной ели в парадном зале. Прежде, я никогда не видела, чтобы замок Влада был украшен к празднику, но и это он делал так же, как и остальное: впечатляюще.
– Сложно поверить, что это наше первое совместное Рождество, - добавила я, ощутив укол боли, вспомнив, что это первое Рождество без Марти.