Обязана быть его-2
Шрифт:
– Света сказала тебе про Соню? – снова заговорил он.
– Да, – едва шевеля губами, отозвалась я. Язык как будто прилип к нёбу, губы отказывались подчиняться.
Загнанная в угол, я знала лишь одно – моя жизнь осыпается пеплом. К его ли ногам или к чьим-то ещё – не важно. Может быть, теряется совсем, подхваченная порывом ветра вместе с хороводом снежинок.
Он не двигался с места. Уверенный в себе, жёсткий, сейчас он был именно тем мужчиной, с которым я впервые столкнулась на вечере, домой к которому пришла по приказу Эдика. Нет, не Эдика… По приказу самого Демьяна.
– Где она? – выдавила единственный важный для меня вопрос. – Её ведь не…
– Софья у меня дома, – отрезал он, не дав мне закончить. – В данный момент с ней Егор. Так ты способна на разговор, Дарина? – повторил он, так и не двигаясь с места. Ноги его были расставлены на ширину плеч, в резком тоне сквозило нетерпение.
– У… у тебя? – встревожилась я.
Он не ответил – ждал, когда отвечу я. Я сжала края кофты, которую принесла мне Света. Голова закружилась сильнее, и я ощутила острое желание опереться на что-нибудь, чтобы не упасть.
– Да… – сглотнув, сказала я, понимая, что он снова подчиняет меня себе – мою волю, мою сущность. Но в этот раз я должна была подчиниться, ибо другого выхода не было. Если Соня у него… Господи, что происходит?!
– Да, готова.
7
– Хорошо, – сдержанно сказал Демьян и наконец отошёл от двери.
Встал возле окна, где ещё недавно стояла я сама, привалился к подоконнику.
Взгляд его – пристальный, пронзительный и в то же время тяжёлый, был направлен на меня. Множество вопросов, которые я хотела задать, так и застряли в горле комом. Покрытая синяками, опустошённая, с припухшим от ударов бывшего мужа и бесконечных слёз лицом, я самой себе казалась беспомощной и жалкой. Впрочем, так ли далеко это было от истины? Сила Демьяна лишь подчёркивала мою тщетно скрываемую слабость.
– Как ты себя чувствуешь? – вопрос прозвучал неожиданно. Мягче, чем Демьян говорил прежде, но всё равно сдержанно.
– Лучше, чем мой бывший муж, – я всё же отвернулась.
Посмотрела на постель и подумала, что мне, наверное, стоит присесть, но не сделала этого. Глупо. И всё же чувствовать себя ещё более уязвимой мне не хотелось.
Демьян ничего не сказал. Тишина, снова повисшая между нами пропастью отчуждения, давила на уши, сознание тревожил запах Демьяна.
– Так о чём ты хотел поговорить? – спросила я, не глядя на него.
Слабость становилась всё сильнее, однако уступать я не собиралась. Резко вскинула голову, встретилась с Терентьевым взглядом.
– Как я тебе уже сказал, твоя дочь сейчас у меня, – проговорил он.
Я почувствовала, как при этих словах сердце забилось где-то в горле. Но слова были лишь одним из звеньев цепи, которая, я чувствовала, затягивается на моих руках, сковывая странным предчувствием.
Голос Демьяна звучал слишком ровно, что-то расчётливое, жёсткое слышалось в каждом слове, каждой букве. И глаза… Чернота казалась непроницаемой. Я не могла понять, чего мне ждать, и это только усиливало ощущение тревоги.
– Я могу решить все проблемы, – снова заговорил он. – И твои, и твоей дочери.
Сказав это, Терентьев умолк. Мне стало ясно, что он подвёл меня к краю. Он может… Может решить.
Поначалу я даже не поняла, что так сильно насторожило меня в этих его словах. И только спустя несколько секунд молчания до меня дошло: он сказал, что может решить. Может. И словно ударом недоговорённое – если захочет.
– И что я должна для этого сделать? – стараясь держать спину прямой, осведомилась я.
Мы опять смотрели друг на друга. Расстояние, разделяющее нас, не было больше нескольких метров. Слишком много и слишком мало одновременно. Ещё недавно этот мужчина держал меня за руку, целовал меня. Ещё недавно я, прижимаясь, плакала у него на груди от безысходности, от горького осознания потери, а теперь… Теперь он собирается выдвинуть мне условия, на которые я, чёрт возьми, должна буду согласиться, чтобы мою дочь не отправили в детский дом.
– Выйти за меня замуж, – всё так же спокойно сказал Демьян.
В голове зашумело ещё сильнее. Я понимала, что он сказал, понимала, что мне это не показалось, понимала… Я всё понимала, но не могла поверить, что это происходит со мной. Снова. Слишком… Слишком много всего за последние дни.
– Замуж? – переспросила я и всё-таки присела на край постели. Стоять не осталось сил. Не знаю, чего я ожидала от него и ожидала ли вообще чего-либо. Сама себе напоминала упавший в ручей сухой лист, уносимый куда-то потоком воды и не способный справиться с этим.
– Послушай меня, Дарина, – губы его сжались в тонкую линию, голос зазвучал ещё сдержаннее, как будто металл лишь слегка прикрыли бархатом. Шумно выдохнув через нос, он продолжил говорить, впечатывая в меня буквально каждое слово: – Собственного жилья, помимо квартиры матери, у тебя нет. Но я не думаю, что это самое лучшее место для того, чтобы растить дочь. Работы у тебя тоже нет.
Я посмотрела на него внимательнее. Взгляда он не отвёл – проговорил, глядя прямо в глаза:
– Я мог бы посодействовать в том, чтобы за тобой сохранили место в «Бархате», но делать этого не стану.
Вот тут слова пропали окончательно. Помощи его я не хотела, но… Помимо безвыходности, в которой я находилась, помимо ощущения, что со всех сторон на меня надвигаются отвесные скалы, было ещё что-то. Что-то личное, что-то, что сдавило сердце, что снова напомнило о себе внутренней болью.
– Я поняла тебя, – прошелестела я одними губами. Руки были холодными, пальцы не слушались. Гнев смешался с усталостью.
– Нет, не поняла, – ответил Демьян резче прежнего. – Твою дочь хотят забрать органы опеки и, Дарина, у них есть для этого весомые основания, – подойдя, он встал напротив меня. Крепко взял за локоть и заставил подняться. – Тебе это понятно? Тебе понятно, что ты здорово влипла, девочка?