Обжигая льдом, замораживая огнем

Цыбанова Надежда

— Эйра, — обеспокоенно позвал мужчина, но я лишь тряхнула головой, отгоняя навязчивый голос. На краю сознания трепетала едва уловимая мысль.

— Слушай, — чуть ли не по буквам произнесла я, дабы не спугнуть ее, — а ты можешь вспомнить лицо Желтых штанов?

Эрик сосредоточенно засопел. На лбу образовалась глубокая складка.

— Не уверен, — медленно ответил он. — А к чему ты? Его портрет легко достать в базе журналистов.

— Озадачим этим Клауса, — решила я. — Вот что меня смущает — черная простая футболка. В гримерной были только штаны. Пиджаки, видимо, хранились в другом месте.

Это, конечно, не показатель…

— Но скинуть одни и легко надеть другие — дело пяти секунд для тренированного человека, — закончил за меня Эрик.

Клауса мы сегодня радовали. Безмерно. А он уже делился счастьем с остальными. Половина сотрудников службы безопасности отправилась… проверять канализацию. Впечатлила шефа перспектива тонуть не в одиночестве. Ну а что, если вдуматься, весьма неплохой способ прятать тела. Земля у нас промерзлая — копать устанешь. Река вечно подо льдом скрытая. Только в теплые месяцы, бывает, покажет себя. Вот и гоняют наши обслугу городской канализации — не самим же туда нырять.

А вторая половина попряталась по углам и не дышит. Потому что начальство бдит. А еще оно думает, как оправдаться из-за проворного журналиста.

Лику под охраной отправили домой. Она клятвенно пообещала Эрику, что не сбежит, а тот в свою очередь — спасти от тюрьмы. Я даже танец изобразила сидя. Неужели в девушке проснулся разум?

Диану со всеми почестями повез домой Яр.

— Принес: — буркнул с порога хмурый Вик. — И Эльвара Гиола. И Олдрена.

Мы с Палмисом жадно вцепились в удостоверения с портретами.

— Занятно, — протянул Эрик.

— Мда, — коротко высказалась я. Более развернутый и эмоциональный ответ нам даст Клаус, когда мы его снова порадуем.

По документам получается, что сбежал из-под стражи ни кто иной, как Буря… Эти двое похожи общими чертами: цвет волос, глаз, скулы, подбородок. Но желтые штаны так на себя перетягивают внимание, что непохожесть сливается. Как человек без лица.

Но шеф вопреки прогнозу не ругался, а только скорбно вздохнул. Разослал ориентировки, достал бутылку элитного коньяка, и под недовольный взор секретарши отпустил всех коротким приказом: "Проваливайте!". Надо же, мы дожили до светлого дня, когда у Клауса просто не осталось слов.

Такое счастье прийти домой. Не в съемную квартиру, где за стеной громко бухтит информер соседа. Или над головой раздается топот целого табуна диких лошадей на выгуле. Не рухнуть на продавленный диван в холодной и пустой комнате, а попасть в крепкие объятия маленького ураганчика. Похрустеть на ужин полезными овощами (Палмиса тоже на эту диету, чтобы не скалился так довольно) и пряным мясом (спасибо тетушке Доре, самому адекватному человеку в доме). Поиграть с ребенком. Подняться в спальню и, уже упав на кровать, вернуться к опасной теме:

— Эрик, давай не будем торопиться, — аккуратно начала я. — Возможно, беременности нет…

— Это легко исправить, — он многозначительно поиграл бровями.

— Маньяк, — устало вздохнула я.

— Еще какой. — Пошлый смешок неожиданно сменил деловой тон: — Но серьезно все-таки надо поговорить.

 — Матрас прогнулся под его весом. — Все началось… — занудным тоном профессора древности протянул Палмис и заработал удар кулаком по плечу. — Ой. Ладно. Но все действительно началось с вашей эпохальной попойки на крыше здания службы безопасности. Вы смеялись, что-то рассказывали, кидались снежками, бегали. А я стоял и смотрел. На тебя. — Ничего себе у него зрение — с пятнадцатого этажа мной на третьем любоваться. — Ты была такая живая. Я маг льда, по крайней мере, тогда. Эмоции — это не про нас. Возможно, отсюда и проблемы с Ликой, недолюбил я ее, как брат. Работа всегда стояла на первом месте, потому что это просто, понятно и логично. Вот смотрел я на резвящихся безопасников и думал: вот бы замечательно выбрать себе жену- противоположность. Тогда в доме будет гармония. И вовремя Мортерш с заказом у Бури подвернулся. Я же знал, кого мне выделят в охрану, если я потребую мага-огневика. Решил, присмотрюсь. И вот…

Такая многообещающая концовка. Молодец, выбрал жену, пока она была в подвыпившем (хорошо — сильно выпившем) состоянии.

— Ты такой романтичный, — широкий зевок сам красиво подчеркнул момент.

— Спи, — хмыкнул невозможный Эрик и накрыл одеялом. — Все равно ты от меня уже никуда не денешься.

— И не собиралась, — пробормотала я.

А утро началось с пакости. А как иначе обозвать звонок злющего шефа?

За ночь наши умельцы отыскали в подземных водах аж четыре тела, одно из которых… Эльвар Гиол. Желтые портки больше никогда не будет освещать свежие сплетни на модном канале.

А вторая новость не менее отвратительная — умер Эдрен Лорсен. Но напоследок он успел прохрипеть:

— Ищите, ищите, его уже нет на материке.

Этот гад хорошо подготовил пути отступления для брата. Гоняться по теплым островам за ним, естественно, никто не будет. Вот это по-настоящему обидно!

Ну и третья шикарнейшая весть за утро — Мортерш собрал капиталы в чемодан и исчез в неизвестном направлении, бросив свои предприятия на произвол судьбы.

Возле "ПалмисКомпани" было не протолкнуться. Толпы журналистов ждали сплетен, подробностей и информации, будет ли Эрик приобретать заводы и фабрики, оставшиеся без руководителя.

Яр, уже получивший вольную от начальства, в прохладный мир морга так пока и не вернулся, а стоял у дверей и о чем-то шептался с Эллой.

— Я туда не хочу, — честно призналась Палмису, глядя на живое море людей.

— Я тоже, — вздохнул Эрик, — но надо.

Мы все слишком уверовали в то, что Олдрен исчез с радаров. Слова брата, который не давал сомневаться в своей гениальности, позволили расслабиться. Но из вида мы упустили факт, что имеем дело с личностью не совсем адекватной. Такому принципиальней убить Эрика, а не податься в бега.

Все это хорошо понимается задним числом, по прошествии времени. А на тот момент я морщилась от вспышек камер и гвалта голосов.

До сих пор не знаю: то ли я увидела его, то ли услышала щелчок, то ли сработала интуиция. Но я прыгнула на спину Палмиса как кошка, роняя на землю. To же плечо, что приняло на себя спицу, разорвало от боли. Это низко — попадать в одно и то же место дважды!

Неблагодарный Эрик громко и четко обозначил свое отношение к покушению. И мне пообещал еще до кучи много всего и разного. В том числе и порку.