Обжигающий лёд

Крапицкая Влада

«Не шокировал, а разозлил», — констатировал мужчина и поморщился, когда не дождавшись его ответа, она открыла флакон и вылила геля больше, чем требовалось, на его пах. После чего отвернулась и потянулась за полотенцем, чтобы вытереть испарину со своего лица и шеи.

«Не стоило это делать. Виви не заслуживает такого отношения. Она всегда старается мне помочь, а я, как идиот, пытаюсь вывести её из себя. В меня как будто бес вселяется иногда», — моясь, подумал он и снова поморщился. «А этого бесёнка лучше затыкать вообще-то. Вон, сегодня дошло до того, что я стал рассматривать её сиськи и думать о том, что под одеждой. Так недолго и до момента, когда я захочу её трахнуть, только чтобы посмотреть, как она, наконец, проявит хоть какие-нибудь эмоции», — член в руке моментально дёрнулся и начал твердеть. «О чёрт, ещё этого не хватало! Ты, придурок, успокойся!» — одёрнул он себя и, закрыв глаза, сосредоточился.

«Нельзя Виви трахать. Никак нельзя. Знаю, как дамочки в её возрасте ведут себя. Становятся слишком жадными до утех и слишком ревнивыми. Тогда придётся с ней расстаться рано или поздно. А мне очень удобно, что она рядом и упорядочивает мою жизнь. Так что следует немедленно успокоиться и думать о ней сугубо, как о моём личном помощнике, а не как об очередной бабе, которую можно поиметь, как душе угодно… Личном — хорошее слово. А Виви теперь лично моя», — мысли всё же потекли не в ту сторону, куда ему хотелось. А когда женщины наклонилась, чтобы поднять его халат и трусы, его член снова дёрнулся и встал по стойке смирно. «Твою мать, вот нахера ко мне задницей поворачиваться и наклоняться? Ведь я так и вижу, как вставляю ей в этой позе… Бля, ну понесло меня. Это всё, наверняка из-за того, что не трахался уже три дня. А для моего организма это нехорошо. Необходимо срочно исправлять ситуацию. А про Виви и не думать! Слышишь, её ты не трахнешь, так что расслабься!» — он с яростью посмотрел на свой член, а вслух непринуждённо сказал:

— Виви, принесите мне апельсинового сока. Сильно пить хочется.

— Это, вероятно, из-за медпрепаратов. Сейчас принесу, — спокойно отозвалась она и вышла из ванной комнаты.

«Фух, хоть могу перевести дух», — не спеша двинувшись на кухню, подумала она. «И выкинуть из головы картинки, усердно подсовываемые фантазией, когда босс предложил помыть его везде… Интересно, а у него бы встал, прикоснись я к нему? И какой у него размер в возбуждённом состоянии? Интересно ведь, почему все его барышни стонут и кричат во время секса так, что я слышу на первом этаже, в своей спальне. А потом ещё по утрам и немного морщатся, как будто от боли, когда садятся за стол… В спокойном состоянии его член как-то не особо производит на меня впечатление. Я бы даже сказала, что он обыкновенный, хотя и несколько больше толстоват, чем все те, которые я в своей жизни повидала. Но одно дело в спокойном состоянии, и совсем другое — в возбуждённом. Порой можно очень удивиться, наблюдая за изменением размеров при возбуждении. Или же очень сильно разочароваться. Впрочем, похоже, мой босс никого из женщин не разочаровывал в возбуждённом состоянии. Даже интересно узнать, что же он делает со своими девицами, что их приходится чуть не силой из дома выставлять. У него точно большой в возбуждённом состоянии… Ох, тьфу ты! Нашла о чём думать опять!» — женщина с шумом выдохнула. «Необходимо немедленно успокоиться! Сейчас же! И никогда больше не мыть его! Следующий раз обязательно вызову медсестру и пусть она мучается из-за соблазнительных мыслей. А я всегда могу прикрыться тем, что босс повёл себя некорректно во время банных процедур и оскорбил меня в моих лучших побуждениях помочь ему», — женщина сама себе кивнула головой и, войдя на кухню, решительно наполнила стакан соком.

Но возвращаясь, она снова поймала себя на мысли, что думает о своём работодателе. «К нему было приятно прикасаться. Он не зря часами потеет у себя в тренажёрном зале. Тело у него потрясающее. Крепкое, мускулистое, но не перекаченное. И он уделяет внимание всем группам мышц, а не только скажем рукам и прессу, как часто делают мужчины, забывая, что при накаченных плечах тонкие ножки смотрятся смешно. Или что задница может выглядеть дрябловато, хотя пресс идеален. У моего босса, в общем, таких проблем нет. А точнее, у него одна проблема — его характер. В последнее время всё больше складывается впечатление, что он изо всех сил старается меня вывести из себя. И сегодня почти получилось. Мне стоило большого труда сдержаться и не сказать пару язвительных слов в ответ, когда он нахально предложил себя помыть везде… Он как будто испытывает меня, ища уязвимые места и специально напоказ выставляя не самые лучшие черты своего характера. Чего он добивается? Хочет показаться хуже, чем есть? Думает, что я проникнусь к нему отвращением или презрением, или испытаю ужас из-за его слов и поведения? Глупо. Он, по крайней мере, честен, не строя из себя благопристойного гражданина общества. Он не скрывает того, кем был и не стесняется того, что делает сейчас… Только вот правильно ли я поступила, согласившись стать ему личным помощником и сопровождать его везде? Ведь раньше я могла расслабиться, когда он уезжал из дома, а сейчас у меня будут лишь короткие и нечастые передышки… Надеюсь, я справлюсь. Должна справиться. Я пообещала себе, что больше

не сломаюсь и выдержу всё, а значит, просто не имею права сейчас пугаться и сомневаться в себе. Я — сильная», — последние слова она стала повторять, как мантру и внутренне собралась, снова став деловой и сосредоточенной.

— Ваш сок, — зайдя в ванную комнату, сдержанно произнесла она и протянула мужчине стакан.

— Спасибо, Виви, — равнодушно бросил он и, взяв стакан, выпил почти весь напиток, после чего сказал: — Я устал. Помогите мне вытереться и добраться до кровати. Потом я готов поесть.

— Обед почти готов. Первое уже сварено. А второму осталось буквально пара минут в духовке, чтобы дойти до полной готовности, — ответила она, помогая ему встать и выбраться из ванны, после чего принялась аккуратно его вытирать.

— Виви, у меня нет сил стоять и ждать, пока вы меня оботрёте. Дайте мне банный халат. Он впитает влагу, пока мы будем ковылять в спальню, — резко произнёс мужчина, дёрнувшись, когда её рука с полотенцем стала спускаться к его ягодицам. Но быстро взял себя в руки и сухо добавил: — Извините за тон. Но я действительно устал и хочу есть.

— Понимаю, — она кивнула и, протянув ему халат, помогла одеться, а затем вывела его из ванной и повела в спальню.

А там уложила его в кровать и, сказав:

— Сейчас принесу обед, — собралась выйти, как услышала:

— Виви, пригласите сегодня ко мне Ольгу. Хочу расслабиться.

— Хорошо, — непринуждённо ответила она. — К восьми или к девяти часам её пригласить? И приготовить ли что-нибудь особенное на ужин?

— Пусть приезжает к девяти. Хочу нормально выспаться, — секунду подумав, резко ответил он. — А особенное… Обойдётся. Я вызываю её к себе, чтобы хорошо поиметь, а не кормить роскошным ужином.

Он махнул рукой, давая понять, что она может идти, а Виви лишь в ответ пожала плечами и пошла на кухню, не понимая, да и не желая разбираться, почему раздражение босса не уменьшилось после душа.

(наши дни)

Празднование дня рождения закончилось и на лужайке, перед домом, гостей не осталось. Все разъехались и сотрудники кейтеринговой компании занялись наведением порядка, убирая пока посуду, столы, стулья и в скором времени собираясь свернуть шатры, где развлекались гости.

Из всех приехавших, остался только один мужчина. Светловолосый, загорелый, по виду он был чуть старше хозяина дома, но не менее привлекательный. А даже может и более, потому что его голубые глаза не отдавали холодом, а губы не сжимались в тонкую полоску, если он был чем-то недоволен. Чувствовалось, что он по характеру мягче и добрее, хотя и может проявить стальную твёрдость, желая добиться поставленной цели.

Сидя вместе с виновником торжества в стороне, в одном из плетёных кресел, он медленно потягивая коньяк из бокала, глядя то на реку, к которой примыкал участок с особняком, то бросая взгляд на лужайку, как будто кого-то выискивая там глазами.

— Когда планируешь устроить настоящую вечеринку? — поинтересовался он, чтобы отвлечься. — Свой традиционный мальчишник в честь очередного возрастного рубежа?

— Не знаю, — буркнул именинник и сделал глоток из своего бокала, а потом покосился на мужчину, которого считал своим настоящим и близким другом и, подумав с секунду, с раздражением произнёс: — Я тут недавно задумался о своём возрасте. Мне стукнуло тридцать девять. Вроде многого добивался. Живу, как хочу. Ни от кого не завишу и никому не подчиняюсь. Когда был молодым, мечтал об этом. Считал это своей основной целью. А сейчас… Я не чувствую удовлетворения. Всё время впечатление, что мне нужное большее, а что именно — понять не могу.

— Подожди, Яр, стукнет сороковник, вообще испугаешься, — невесело ответил друг. — Бабло, тёлки, бесконечный трах и развлечения начнут казаться пустыми и бессмысленными. Рутинными. Даже работа не поможет… У меня тоже всё начиналось с мыслей о возрасте и том, что всё перестало радовать. И больше не за что зацепиться, чтобы встряхнуться и заново ощутить вкус жизни. Говорят, это называется кризисом среднего возраста.

— Ты не говорил, что беспокоишься об этом, — Яров с удивлением посмотрел на друга.

— Не думал, что ты меня поймёшь, — тот пожал плечами. — Такое на словах не объяснишь, пока сам не почувствуешь. У меня это началось три года назад, в тридцать восемь. Ты вот продержался до тридцати девяти.

— И что? — именинник вопросительно поднял бровь. — Как справляешься? Выход нашёл?

— Ну, так… — неопределённо бросил он. — Есть кое-какие мысли на этот счёт.

Яров хотел было задать вопрос о том — какие мысли, но остановился. Он не любил, когда лезут в душу к нему, и с другими такого никогда себе не позволял. «Захочет, сам расскажет», — подумал он и снова уставился на реку, где уже начал клубиться лёгкий туман, отдавая ночной прохладе накопленное за день тепло.