Оценщик

Модус Илья Сергеевич

Хм… логика есть — когда вот-вот нападут монстры, то терять из-за ущемленной гордости бойцов неразумно.

Выходит, принцесса явно поумнее местной знати будет.

— Она что, как-то посодействовала мне?

— Да. Собственно, это одна из новостей, из-за которых я и пришла к тебе, капитан. Принцесса Сасси, судя по всему, уже сталкивалась с этим вздорным стариком, так что быстро воспользовалась лазейками. Дари даст тебе меч, я буду выступать секундантом. Сражение будет завтра на рассвете. Условия традиционно пафосно-благородные: до первой крови либо до серьезных увечий. Из альтернатив — принесение публичных извинений генералу тоже засчитывается за разрешение дуэли. Однако, есть юридический казус.

—

И какой же?

— Генерал Триплескар не просто обвинил тебя в оскорблении его чести, но и в шпионаже. За последнее положена казнь практически без суда — достаточно обвинения от благородного. Однако, принцесса, проявив чудеса понимания судебного уложения Михольда, своей волей назначила поединок чести в качестве судебного испытания по обвинению в шпионаже.

Эм.

— Звучит как хрень.

— Полностью с тобой согласна. Я изучала их законодательство и надо сказать, что прямого указания на возможность суда поединком по обвинению в государственной измене и шпионаже нет. Однако, используя аналогию права, которая у них имеется в уголовном судопроизводстве и ломает мою логику так же, как и кривой код, имеется возможность высочайшего волеизъявления монарха относительно формы судопроизводства. Так как глава государства сейчас принцесса, то и решение ею принято соломоново — вместо казни по обвинению в шпионаже она назначила тебе суд поединком, выбрав в качестве обвинителя генерала Триплескара. А, поскольку у вас уже имеется дуэль чести, то она объединила их в одну. Проиграешь — тебя наверняка казнят как шпиона. Победишь — унизишь генерала, подтвердишь, что шпионом не являешься и вернешься на службу в качестве наемника.

Кажется я сейчас слышал, как высох и треснул мой мозг.

— Честно говоря, дерьмовая у них система правосудия. На кой хрен нужны судебные законы, если сиськоносец на троне можешь по своему желанию применить любое из наказаний? Не говоря уже о том, что у них нет доказательств шпионажа, — хотя он, хе-хе-хе, происходит.

— По умолчанию считается, что аристократы слишком благородны, чтобы лгать или фантазировать. Поэтому подкрепления его словам не требуется, — спокойный голос лольки как никогда точно описывал идиотизм произнесенного. — Впрочем, забавен тот факт что даже будь ты шпионом другого королевства, который обвинен обоснованно, ты можешь победить и продолжить свою деятельность. Если б принцесса не запретила бой до смерти, то убив генерала ты забрал бы себе все его имущество и регалии. Включая должность стратега. Кстати говоря. Есть оговорка, которую я считаю важной. А если б ты проиграл, запросил пощады или он обезоружил бы тебя, нанес травмы, которые не позволил бы тебе продолжить сражаться, то он мог бы объявить тебя своим рабом. Есть указание, что местные чокнутые, зовущие себя магами, в таком случае каким-то образом обеспечивают послушание раба и невозможность его зловредных действий. Подозреваю, что примерно на это генерал и рассчитывал. И рассчитывает — в уложении есть много лазеек, чтобы использовать это право. Заполучи он тебя в качестве раба — у него появился бы суперсолдат. Конечно, если верить в существование магии — до сих пор я в этом так и не убедилась.

А, не, показалось.

Вот сейчас мозг высох и треснул.

— Хм… А я думал мы злодеи… Знаешь, мне вообще-то даже жалко их становится. Как они вообще выжили с такими законами?

— Таковы правила, которые для них придумали Предки. Побеждаешь сильного и знатного — сам становишься сильным и знатным. Даже если до дуэли считался простолюдином. Если избавиться от предрассудков оценки этой ситуации, то мы видим изощренный социальный лифт, действующий в виде искусственного отбора. Вызов элите может бросить любой. Следовательно, аристократы должны быть всегда в максимальной готовности и бдительными.

А для черни подобное повод испытать удачу. Правда, оговорка о рабстве все же указывает на то, что социальный лифт этот работает больше в сторону богатых.

— Вон оно что… Я уже упоминал, что япошки — чокнутые на все хромосомы? — мозг буквально пухнет от этого идиотизма.

— А что ты хочешь от тех, кто преклонялись перед теми, кто на них атомные боеголовки сбросил? Нормальных людей у них полно, но вод анализ исторической ретроспективы показывает, что чем выше у них были чиновники, тем меньшим объемом мозга они пользовались и менее логично мыслили.

— А я-то уж думал, что это правило — одна из констатаций и закрепления превосходства правящего элитарного класса над простыми людьми.

— Ого, — на лице лольки появился оттенок восхищения. — Ты и такие слова знаешь?

— А ты думала, что у меня словарный запас ограничивается только прочтением японских ранобэшек и просмотром анимэ?

— Нет. Инструкции на баллоне освежителя воздуха ты тоже внимательно изучаешь, так что…

— Я даже не хочу знать откуда тебе это известно.

— Правильно не хочешь — целее будешь.

— Лолька…

— Порой мне хочется взорвать свой реактор, чтобы не слышать этого надменно уничижительного обращения, — андроид изобразила натуральный вздох огорчения. — Но, ради миссии буду делать вид, что мне не хочется переломать тебе все кости за подобное обращение. Итак, что ты от меня хочешь?

— Мне нужно, чтобы ты раздобыла соломинку, — серьезность моих слов озадачили даже проницательного андроида.

— Вероятность того, что старик сломает тебе челюсть и тебе придется питаться жидкой кашей минимальна.

— Я ему глаза высосу и надую через задницу как лягушку, — помрачнев, пообещал я.

Вот всего на секунду вспомнил выражение этого старика-утырка со светящейся ручонкой и сразу захотелось его прикончить.

— Капитан, — она строго посмотрела на меня. — Не нужно делать здесь тоже самое, что вы устроили во Франции. Не знаю кто обучает суперсолдат Корпорации анатомии, биологии и физике, но подача тридцати атмосфер сжатого воздуха через прямую кишку премьер-министра была осуждена даже Советом Директоров. До сих пор не рассекречено зачем вы это сделали.

Я расстроенно вздохнул.

— Мы с парнями думали, что он надуется, а потом как на реактивной струе полетит нам за багетом…

Шлеп.

Маленькая ладошка бьет по невозмутимому лицу.

— Нужно найти способ обойти протоколы безопасности и почистить банк данных в этом моменте, — пробормотала лолька. — Я не могу оскорблять свои синтетические Т— и В-антигенстимулированные лимфоциты хранением этого… этого…

Не настоящая девочка уперлась взглядом в одну точку.

Секунда, другая…

Она как-то странно дернула головой.

— Непотребства? — подсказал я ей слово.

— Капитан, — никогда не видел, чтобы лолька могла состроить «страшные глаза». — Вы опасный человек. Буквально технофашист. Мне пришлось подключать дополнительные вычислительные мощности, проводить диагностику искусственной коры мозга, где я обнаружила повреждения. Этот факт меня пугает, несмотря на то, что ремонт я смогу произвести — небыстро, но все же. Однако, еще больше меня пугаете вы, капитан.

— С чего это?

— Одной фразой вы сумели заставить мои синапсы замедлиться в работе… — девочка словно расфокусировала взгляд, наклонив голову на бок. — Странно… Механические повреждения… Внешнее воздействие…

— Ничего не понял, — признался я.

— Объясняю для имбецилов, — невозмутимо произнесла лолька, возвращая себе осмысленный взгляд. — Когда вы говорите — я тупею.

Эм…

— Наверное, это самое сокровенное, в чем мне признавалось существо, идентифицирующее себя женским полом.