Оцеола, вождь семинолов(изд.1991)

Рид Томас Майн

Глава IV

ДВЕ ДУЭЛИ В ОДИН ДЕНЬ

Теперь я мог бы спуститься вниз, но меня охватило чувство невыразимого блаженства, и я застыл в каком-то оцепенении.Как будто из моего сердца извлекли отравленную стрелу…Кровь быстрее заструилась в моих жилах, сердце забилось ровнее и свободнее,а душа ликовала.Я готов был кричать от радости и с трудом сдерживал себя,дожидаясь того момента, когда можно будет сойти вниз. Между тем свидание внизу еще продолжалось. Я услышал голос Маюми.

–

Возлюбленной… вот оно что!– презрительно воскликнула гордая красавица.– Так вот в чем заключается ваша дружба?Негодяй!За кого вы меня принимаете? За продажную женщину?За доступную всем индианку из племени ямасси? Знайте, сэр, что я не ниже вас по происхождению.Хотя ваши бледнолицые друзья отняли у меня все состояние,но есть одна вещь на свете,которую никто никогда у меня не может отнять:это мое доброе имя. «Возлюбленной»! Глупец! Я не согласилась бы стать даже вашей женой.Я готова лучше нагой бродить по дебрям диких лесов и питаться желудями,чем продаться вам, отдаться во власть вашей низменной любви! И мой брат скорее согласился бы всю свою жизнь томиться в цепях, чем купить свободу такой ценой!О, если бы он был здесь!Если бы он был свидетелем этого гнусного оскорбления! Негодяй,он переломил бы тебя, как тростинку!

Ее глаза,поза,решительная поступь,бесстрашные манеры – все это напоминало мне Оцеолу в момент ареста.Ее неудачливый поклонник смутился и отступил перед этими разящими упреками и в течение нескольких минут стоял жалкий и пристыженный.Еще минуту назад он,может быть,подавил бы свою досаду и позволил бы девушке уйти беспрепятственно.Но презрение, с которым она встретила его домогательства, пробудило в нем дерзость отчаяния и довело до того, что он решил применить силу.

Я думаю,что ничего подобного он не замышлял,когда отправлялся на свидание. Хотя адъютант был человек развращенный,но все же не рискнул бы на такое отчаянное предприятие. Этот напыщенный,тщеславный франт все-таки не мог быть дерзким по отношению к девушке; только упреки индианки вынудили его решиться на такую крайность.

Маюми отвернулась от него и пошла прочь.

– Куда ты спешишь,моя смуглая красавица? – закричал он, бросаясь за ней и хватая ее за руку.– Не думай,что ты так легко от меня отделаешься. Я выслеживал тебя целые месяцы, и теперь,клянусь,настала минута, когда тебе придется расплатиться за все твои коварные улыбки!Твое сопротивление ни к чему не приведет. Мы здесь одни, и, прежде чем мы расстанемся, я…

Дальше я не слушал. Я стал быстро спускаться со своей вышки, спеша к ней на помощь. Но кто-то другой опередил меня.

Хадж-Ева,сверкая глазами и заливаясь безумным смехом, кинулась вперед. В руках ее извивалась гремучая змея.Змея выставила голову; видно было, что она разъярена и готовится к нападению. Я слышал шипенье и резкий звук «скирр-рр» ее погремушек.

Через секунду сумасшедшая стояла уже рядом с незадачливым соблазнителем. Он испугался, выпустил девушку и,отскочив,стоял,задыхаясь,ошеломленно глядя на женщину, которая так внезапно появилась перед ним.

– Хо!хо!– пронзительно завопила безумная.– Его сын!Его сын!И он такой же, как его изменник-отец в тот день,когда погубил доверчивую Еву! Да и случилось это в тот же час,и месяц был в той же четверти, такой же рогатый и злой.Он с усмешкой глядел сверху на преступление.Хо!хо! Час,когда совершился грех, будет часом мести!Преступление отца должно быть искуплено сыном. Великий Дух! Дай мне силу отомстить! Читта-мико, отомстим!

Взывая к духу и произнося заклинания,она бросилась к испуганному офицеру протянув руку вперед, чтобы змея ужалила его.

Адъютант машинально выхватил свою шпагу, как бы охваченный единственным побуждением защитить себя и закричал:

– Чертова колдунья! Если ты сделаешь еще хоть один шаг, я проколю тебя насквозь! Прочь! Назад, или, клянусь, я заколю тебя!

По его решительному тону чувствовалось, что он не шутит. Однако Ева не испугалась. Она продолжала наступать, не обращая внимания на сверкающее лезвие, направленное прямо на нее.

В этот момент подоспел и я и также выхватил свою шпагу,чтоб отпарировать роковой удар и спасти Еву, которая безрассудно наступала на адъютанта. Но мне так и не пришлось нанести удар.То ли пораженный диким странным видом безумной женщины,то ли боясь,что она швырнет в него змею, адъютант в паническом страхе вдруг стал пятиться назад.Сделав два шага, он очутился на

самом краю каменистого берега, зацепился ногой за камень,поскользнулся и полетел в воду. Озеро было глубокое, и он сразу скрылся под водой. Быть может,это падение и спасло ему жизнь. В следующий момент он снова показался на поверхности и быстро стал карабкаться на берег. Теперь он не помнил себя от ярости и, выхватив шпагу,ринулся на Хадж-Еву. Его гневные проклятия свидетельствовали о его решимости убить ее тут же на месте.Но его шпага не вонзилась в нежное тело женщины и не поразила змею.Сталь ударилась о такую же твердую блестящую сталь.

Я бросился между адъютантом и его жертвой. Мне удалось удержать Хадж-Еву от свершения ее мстительного замысла.До сих пор адъютант не видел меня.Ярость,больше чем вода,ослепила его, и только когда наши клинки встретились, он заметил мое присутствие.

Последовала небольшая пауза. Все молчали.

– Это вы,Рэндольф? – удивленно воскликнул он.

– Да, лейтенант Скотт,это я,Рэндольф. Простите за непрошеное вмешательство,но,услышав, что ваша нежная любовная беседа вдруг перешла в ссору, я счел своим долгом вмешаться…

– Вы подслушивали?А позвольте узнать, сэр, разве это вас касается? Кто дал вам право шпионить за мной и вмешиваться в мои дела?

– Право? Это долг каждого честного человека– защитить слабую невинную девушку от посягательств такого хищника,как вы.Вы еще хуже,чем Синяя Борода!

– Вы раскаетесь в этом! – взвизгнул адъютант.

– Теперь– или когда?

– Когда вам будет угодно!

– Сейчас удобнее всего. Начинайте!

Не говоря ни слова больше,мы скрестили наши шпаги, и началась ожесточенная игра клинков.

Схватка была короткой.Сделав выпад в третий или четвертый раз, я ранил своего противника в плечо, и он больше не мог владеть правой рукой. Его шпага со звоном упала на гальку.

– Вы ранили меня!– закричал он и добавил, указывая на упавшую шпагу: – Я безоружен! Довольно, сэр, я удовлетворен…

– А я буду удовлетворен только тогда,когда вы на коленях попросите прощения у той, которую вы так грубо оскорбили.

– Никогда!– отвечал он.– Никогда! – И, произнеся это слово, которое, по-видимому, должно было выразить его непреклонное мужество, он вдруг обернулся и, к величайшему моему изумлению… бросился бежать.