Оцепеневшие (сборник)
Шрифт:
«Может, никакой Ирмы и не было», – неожиданно шепнул внутренний голос, и Саша даже неосознанно коснулся вмятины на голове. Потом его пальцы медленно передвинулись на свежую полоску пластыря, которая закрывала разбитую бровь.
– Значит, Леха и Дрон были? – проворчал он. – А Ирмы не было?! Кто же тогда мне в глаз камнем залепил?!
Ответа на этот вопрос не последовало, и Саша поднялся со скамейки.
«Схожу на пруд, – решил он. – Если там нет, то пойду к лесу. Если и там нет, то… расклею объявления!»
Его
«И что же ты напишешь? – насмешливо поинтересовался все тот же голос. – Девочка Ирма в красном платье, отзовись! В тебя по уши влюбился Саша Ковалев!»
– На фиг, – отрезал он и стремительным шагом направился в сторону аллеи, которая вела к пруду.
Саша обошел пруд дважды и, отчаявшись, уже собрался двинуться к лесу, как застыл на месте. Он увидел, как рядом с мостом, у самой воды мелькнуло красное платье, колыхнулись длинные угольно-черные волосы.
«Нашел тебя… нашел! – мысленно ликовал он, чуть ли не бегом направляясь к девочке. – Только бы это оказалась она!»
Это была она.
Ирма сидела прямо на траве, поджав ноги. Поношенные серые туфельки она сняла, аккуратно поставив рядом. В руках девочки был пакет с овсяными хлопьями, которыми она кормила сгрудившихся у берега уток.
Заметив Сашу, она повернула голову, ее серьезное личико озарилось теплой улыбкой.
Ковалев остановился в паре шагов от нее, боясь шагнуть ближе. На какой-то безумный миг ему почудилось, что двинься он с места, Ирма растает как дым. Прямо как во сне.
– Привет, Саша! – просто сказала она и бросила в воду очередную горсть овсянки.
– Привет, – выдохнул Саша и тут же выпалил: – Ты… где ты была?! Я тебя второй день ищу по всему району!
Ирма на мгновенье растерялась.
– Искал? Меня?
– Ну да! Ты же не сказала, где живешь!
Саша осторожно сел рядом, пытаясь унять дыхание. Его одновременно распирали радость и любопытство. Радость – понятно, от того, что Ирма нашлась. Но где она была вчера? И почему она снова одна? Ладно, он гуляет один – кто хочет дружить с парнем, которого все называют Кастрюлей? У которого не все в порядке с башкой?
Но Ирма! Обалденная, красивая девчонка! У нее что, нет подруг?!
Девочка испытующе посмотрела на него.
– Ты что, действительно переживал за меня? – спросила она, и Саша вдруг почувствовал, как его, будто волной, захлестывает какое-то неизъяснимое странное ощущение. Будто после долгих месяцев скитаний по холодному лесу он чудом наткнулся на забытую богом избушку, где его ждала теплая печь и ужин. А еще – любимый человек…
В груди что-то быстро-быстро пульсировало.
– Да, – только и смог выдавить он, с трудом отводя взгляд от ее пронзительно-необыкновенных глаз.
– Вчера я была дома. Так велела мама, – пояснила Ирма
Конечно же, Саша хотел. Если бы этот босоногий ангел в красном платье попросил его голышом переплыть этот пруд или громко прокукарекать, стоя на мосту, он сделал бы это, даже не задумываясь.
– Мама не пускает тебя гулять? – спросил он, швыряя в воду горсть овсянки. Две крупные утки, возбужденно крякая, заспешили к угощению.
Ирма неопределенно повела плечом.
– У нас сложные отношения с мамой. В общем-то, и с папой тоже, – добавила она.
«Не хочет говорить, – понял Саша. – Интересно, почему она не ладит с родителями?!»
Он смотрел на крохотные ступни девочки, утопающие в густой траве.
«Как у куколки», – подумал подросток, смутившись от собственных мыслей.
Повисла долгая пауза, но, как ни странно, Саша не испытывал дискомфорта от молчания. Они просто сидели и смотрели на уток, торопливо хватающих овсяные хлопья, которые время от времени кидал им Саша.
– Я думал, они больше хлеб любят, – наконец сказал он.
– Любят, – кивнула Ирма. – Только я где-то читала, что уткам вредно много хлеба есть. От этого они толстеют. А овсянку можно. И вообще, в пруду есть все, что можно есть уткам. Когда человек их кормит, они становятся ленивыми и перестают сами искать себе пищу.
– А я Масю вчера видел, – сообщил Саша. – На том же месте. Думал, вдруг тебя там встречу…
Он искоса посмотрел на девочку, и от его внимания не ускользнуло, как переменилось выражение ее лица. Словно солнце неожиданно затмила серая туча, набухшая влагой.
– Может, пойдем? – предложила она, глядя куда-то в сторону. – Все равно овсянка уже закончилась…
– Что-то случилось, Ирма? – прямо спросил Саша. Теперь он в упор смотрел в ее бутылочно-зеленые глаза и видел в них неподдельную тоску и печаль.
– Почему ты так решил?
– Потому что по тебе все видно. Ты сильно переживаешь, я сразу заметил.
Ирма надела туфельки и поднялась. Краешек взметнувшегося платья коснулся щеки Саши, и он подавил глубокий вздох. Еще никогда в жизни он не хотел так сильно, чтобы эта маленькая девочка с зелеными глазами обняла его и прижала к себе.
– И позавчера тоже, – сбивчиво продолжал он, словно боясь, что она ему не поверит. – Ты сказала «Мне пора» и ушла… Это из-за кошки?
Грустная улыбка тронула губы Ирмы.
– Да, из-за кошки, – промолвила она. – Только ты мне все равно не поверишь.
Саша тоже встал на ноги, отряхивая джинсы от налипших травинок.
– Почему? – искренне изумился он, ему даже стало обидно. Почему она считает, что он не поверит ей?
– Потому что мои знания приносят горе, – очень тихо проговорила Ирма и зашагала прочь. Саша, сбитый с толку, догнал ее.