Оцепеневшие (сборник)
Шрифт:
– Ты все знала, – произнес Саша, и было непонятно, задает ли он вопрос или это констатация свершившегося факта.
– Знала, – эхом отозвалась Ирма.
– Тогда почему мы не спасли Масю?! – воскликнул он. – Неужели ее нельзя было как-то спрятать? Или еще как-то уберечь?!
Ирма долго молчала, и Саше стоило колоссального труда держать себя в руках.
– Видишь ли, Саша, – наконец заговорила она. – Мы не вправе менять этот мир. Все вокруг нас происходит само собой. Как бы это сказать… мы не можем влиять на что-то. Я, например, могу видеть кое-что такое, чего не может видеть другой человек. Ты можешь много из того, чего не умею я. И так каждый из нас. Но есть вещи, которые для нас закрыты. Мы не должны соваться туда, где не можем ничего изменить. Не можем и не должны.
– Это что-то вроде судьбы? – помрачнев, спросил Саша.
– Можно считать и так. Если бы ты или я забрали Масю домой и охраняли ее, мы бы вмешались в дело, которое нас не касается. И нас бы за это могли наказать.
Ковалев сосредоточенно думал, он едва поспевал за ходом мыслей своей подруги.
– А кто бы нас наказал? – полюбопытствовал он после паузы. – Бог?
– Ты веришь в бога?
Саша смутился.
– Ну я не то чтобы прямо верю… но мне кажется, там наверху все равно следят, как мы себя ведем. И если кто-то сделает плохо, рано или поздно он будет наказан.
Ирма снисходительно улыбнулась, и он поразился, насколько взрослой она сейчас выглядела. В ее прозрачно-изумрудных глазах пряталась мудрость зрелой и умной женщины, а не малолетней школьницы.
– Как умерла Мася? – спросил Саша чуть хрипловатым голосом. Близость этой девочки сводила его с ума. – Ее убил Дрон? Эти два урода, которые бросались камнями?
– Нет. Дрон и его друг плохие ребята, но они ни при чем. Она погибла под колесами грузовика… – голос Ирмы затрепетал, как пламя свечи на ветру, – …ее бросило на газон.
Ковалев представил себе картину, как многотонная махина на полном ходу сшибает несчастную кошку и та, переломанная и изувеченная, шлепается на землю бесполезным окровавленным мешком.
Желудок скрутило, и ему стало не по себе. Он заметил, что Ирма вытирает повлажневшие глаза.
– Не плачь, – глухо сказал он. – Наверное, Мася не мучилась.
Ирма молча кивнула и осторожно взяла его за руку. От прикосновения ее тоненьких теплых пальчиков по всему телу Саши словно пробежала будоражащая волна жара.
– Ирма, а сколько… тебе лет?
– Тринадцать. А тебе уже четырнадцать, верно?
– Верно. Как ты догадалась?!
Снова многозначительная улыбка. Улыбка человека, который знает все твои сокровенные тайны.
– Я видел, как вчера твой папа тебя куда-то отвез… – неуверенно проговорил он.
– Мы ездили к врачу. И он мне не папа.
Саше показалось, будто его огрели по затылку.
– Не понимаю, – медленно произнес он. – Как это?!
– Очень просто, они мои приемные родители.
– А где же твои настоящие папа и мама?
– Я про них ничего не знаю, – ответила Ирма, и в голосе девочки зазвучал холод. – Я только знаю, что папа ушел еще до того, как я родилась. У мамы наступил тяжелый период. Она сошла с ума и, как только я родилась, отнесла меня на помойку. Меня нашли какие-то люди в картонной коробке.
Она сжала пальцы Саши, и он прерывисто вздохнул. В сознании неожиданно материализовался образ Ирмы, танцующей на песке, совершенно голой, и он покраснел.
– Представляю, как тебе было тяжело, – только и смог вымолвить он.
– Что поделать. У тебя ведь тоже непростая жизнь, – сказала Ирма. – Я знаю, что ты живешь с мамой и она тебя очень любит. Она тебя Шуриком называет. И ты… Что с тобой случилось?
Саша замялся. Он не очень любил говорить на эту тему, но тут решил ничего не скрывать.
– Случилось то, что у меня… в общем, небольшие проблемы с головой. Мне делали операцию на мозге, из-за чего мне пришлось уйти из обычной школы, – признался он.
– Ты упал?
Ковалев даже замедлил шаг, обалдело уставившись на девочку.
– Да, грохнулся с тарзанки… Получается, ты все знаешь!
– Не все, – поправилась она. – И, к сожалению, эта правда меня совсем не радует. Очень многие вещи на самом деле грустные. Такие, например, как Мася.
«Она знала, когда умрет кошка! – сверкнуло в голове парня. – Значит ли это, что Ирма знает, когда умру я?! Или моя мама?!!»
Он перехватил изучающий взгляд Ирмы.
– Можно я тебя поцелую? – прошептал он, не в силах больше себя сдерживать.
– Можно, – выдохнула она, и он с благоговением прильнул к ее губам. Сашу окутал пьянящий аромат, исходивший от густых волос Ирмы, и впервые за свою короткую жизнь он испытал возбуждение.
Она чмокнула его в нос и тут же мягко отстранила от себя.
– Говорят, люди на Севере целуются носами, – сказала она, лукаво подмигивая.
– Эскимосы?
– Ага, эскимосы.
– В губы лучше, – авторитетно заявил Саша, и они рассмеялись.
– Приготовься, что сегодня вечером тебе попадет от мамы, – вдруг сказала Ирма. – Но ты не обижайся на нее. Она тебя очень любит.
Предсказание Ирмы сбылось. Пока они гуляли по лесу, он где-то потерял ключи, за что мама отругала его. Но это ничуть не расстроило Сашу. Напротив, это еще больше укрепило его чувства к Ирме.
– Хотел взять хлеб для уток, но потом подумал про овсянку, – сказал Саша, когда они встретились у пруда на следующий день.
Словно боясь, что Ирма усомнится в его словах, он вытащил из пакета упаковку крупы, и она улыбнулась. Ковалев обратил внимание, что в руках девочки тоже был большой полиэтиленовый пакет, в котором лежало что-то прямоугольное, но он почему-то стеснялся спросить, что она взяла с собой.
– Давай пока просто посидим, а уток потом покормим, – предложила Ирма, и Саша, разумеется, согласился. В своих мыслях он не мог себе представить ситуацию, когда он ответил бы этому ангелу «нет».