Очаг поражения. Черная книга
Шрифт:
– Ну? – поднял брови я, – Я жду объяснений!
– Черт с тобой! – махнул рукой он, – Мы вели тебя практически с самого выхода из лагеря. Мне сообщили, что Вяземский отправил человека в сектор, через который пролегает маршрут нашего борта. Сам понимаешь, что я невольно стал подозревать тебя в пособничестве.
– И когда ты планировал мне об этом рассказать? – съехидничал я.
– Не знаю! – повысил голос майор, – Ты меня просто попробуй понять. Эта старая скотина отправляет тебя на определенную точку, а сам, тем временем, завозит в лагерь Посланника. У моих парней скоро головы от мигреней
– Мои соболезнования… – хмуро протянул я.
– А эта сука, Вяземский, тем временем, как ни в чем не бывало продолжает череду своих экспериментов. Вот прямо сейчас! – не унимался майор.
Лицо вояки постепенно становилось все краснее и напряжённее, что лишний раз доказывало его правоту. Возможно и правда в научном комплексе происходит нечто неординарное, а я попросту этого не хотел замечать?
– Так, стоп! Выдохни майор! – выпалил я.
– Трофименко Сергей. Позывной Ясень – тут же парировал он.
– Так вот… Ясень! – взмахнул я руками, – Расскажи мне, почему про вертолет ты знаешь, а про то, что на поверку вместо него оказалась куча говна, с парочкой размотанных по винтам, трупов, ты не в курсе?
– Я… – хотел было вставить что-то вояка.
– А тот факт, что меня чуть не угробили семеро вооруженных людей, тебе ничего не говорит? – вновь нахмурился я, – Вы ведь вели меня, как ты сказал, практически с самого начала.
– Мы были в курсе, что в зону крушения двигалась группа наемников. – словно выстрел, прозвучали слова Ясеня.
– Какого, к херам, крушения?! – взорвался я, – Твой вертолет, сраный, даже земли не смог коснуться! Так и висит сейчас в метре от земли! Ржавчиной покрывается.
– Как так? – удивленно посмотрел на меня Ясень.
– Да бл***, вот так! – вырвалось у меня.
– Мы отслеживали перемещение этого борта несколько суток, – стал рассказывать вояка, – Но стоило ему приблизиться к Ледяному, как он просто исчез со всех радаров.
– Вот оно что! – протянул наигранно я.
– Касательно наемников… Мы тоже вели их. Да. И пока не знали твоих намерений, решили не вмешиваться в положение дел. – закивал Ясень.
– Да ты сама добродетель, майор! – вновь всплеснул руками я, – А что же было бы с твоим устройством, положи они меня там? Или загрызи меня стая кроволков?
– Не преувеличивай, Брум! Я все держал под контролем. – ответил майор.
– А! Да? – задрал я брови, – Ну так мне сейчас прямо полегчало от твоих заверений.
Я вскочил с кресла, в котором сидел и, выдернув флешку из разъема ноутбука, принялся застегивать рюкзак. Майор молча наблюдал за моими действиями, а стоило мне закинуть рюкзак на спину и отправиться к выходу, как он тут же встал и молча последовал за мной.
Оказавшись снаружи, серый дневной свет больно ударил по глазам, а, словно уже поджидая меня, на моем пути возник сержант Птицин.
– Уйди с дороги! – фыркнул я.
– Пусти, он сам вернется. – раздался из-за спины голос Ясеня.
– Так точно! – отозвался боец и отошел в сторону, искоса продолжая поглядывать в мою сторону.
Оказавшись наконец возле огромной гермодвери, что вела в главный корпус центрального купола лагеря, послышался сухой щелчок. Сервоприводы натужно загудели, открывая мне темное зево очистительного шлюза. Ступив внутрь, темнота сменилась слабым красным освещением, а за моей спиной послышался звук блокировки двери. По бокам от меня располагались выходные отверстия сопл, через которые, тут же, в мое тело ударил пар. Начался процесс полной дезинфекции, запускаемый автоматическим протоколом каждый раз, когда кто-либо ступает в этот шлюз из вне.
Примерно через полминуты сопла, издав сухой щелчок, стали сползать вниз, медленно приближаясь к полу, а после, направились обратно вверх. Тотчас над моей головой загорелась предупреждающая надпись:
«Закрой глаза»
Не знаю почему, но весь процесс, занимающий несколько минут, меня сильно раздражал. Каждый раз, стоя в этом шлюзе, я вспоминал огромное количество «эпитетов» в адрес создателя этого механизма, не забывая пробежаться по ближайшей родословной, в момент, когда струи пара начинали бить в лицо.
Но, на поверку, все кончалось быстрее, чем я себе надумывал. Вот и сейчас пар прекратился, сменив красное освещение на зеленое, и противоположная дверь, ведущая в бункер, приоткрылась.
Независимо от размера, все купола были устроены одинаково, поэтому сейчас я шагал по металлическому полу коридора, что как две капли воды был похож на пол в бункере у Ясеня. Однако интерьер соответствовал наполнению умов, что тут работали. Везде расставлены медные катушки и железные бочки, мешки с сыпучими смесями и контейнеры со знаками биологической опасности, медицинские мониторы и прочая утварь, без которой тут не могли обойтись.
Пробравшись сквозь горы хлама, я повернул вправо, где начиналась техническая часть бункера. Слева располагалась решетчатая дверь, ведущая в царство болтов, машинного масла и прочих запчастей. Среди техно-анархии, на столе с обоймой в руках, восседал местный технарь. Увидев меня, он поднял руку с обоймой в молчаливом приветствии и вновь занялся своим нехитрым делом. Я ответил тем же.
На противоположной стороне располагался стенд с современными видами защитных костюмов для научных работников. Стандартное, по современным меркам, полевое снаряжение КСП-9, модернизированный комплект с замкнутым циклом дыхания КСП-9м, а также модернизированный под экзоброню ЭПСМ-2. Кстати, последний, имея такой же замкнутый цикл дыхания, как и у КСП-9м, отличается повышенным уровнем износостойкости и упрощает носителю процесс передвижения, за счет полимерных сервоопор.
– Брум, двадцать четыре тысячи… – произнес технарь, заметив, что я остановился напротив стенда со снаряжением.
– Не трави душу! – отмахнулся я.
Спустя несколько поворотов, я попал в небольшое помещение, раздваивающееся, в противоположные друг от друга стороны, узкие коридоры, каждый из которых заканчивался безликим серым дверным полотном без каких-либо намеков на рукоять. Над одной из дверей висела табличка с надписью: «Служебное помещение». Над второй же висел старенький потрескавшийся плафон, с освещенным тусклой лампой, текстом «Не входить!».