Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]

Киле Петр

ЕВРИПИД Как если б Пан явился к нам из леса? СОКРАТ На корабле в походе на Самос, Куда отправился и Архелай, Учитель мой, однажды в полдень в море В полнейшей тишине я вдруг затрясся От ужаса, неведомого мне В внезапности своей и по причине. И свет померк, иль я закрыл глаза? Так простоял на палубе до ночи, Сказал мне Архелай, а я не помню, Но знаю, в беспокойстве я носился В бездонных высях в поисках исхода. ЕВРИПИД Закрыть глаза на внешние явленья И погрузиться в самого себя? Что ж, как Гомеру, надобно ослепнуть, Чтоб лицезреть воочию богов. СОКРАТ Но явленные боги уж не боги, Творения ваятелей, поэтов. Оставил я резец и молоток. Оставлю я природу и искусства. Познай себя - велит оракул в Дельфах, И я готов ослепнуть, как Гомер, И в таинствах хочу принять участье Познанья ради. Пусть судьбы не минешь. ЕВРИПИД Сократ! Выходишь, как на поле битвы? СОКРАТ А как иначе, друг мой Еврипид?

К священным пляскам Хора присоединяется и публика, размахивая факелами, и вся площадь напоминает веселый карнавал.

Сцена 4

Телестерион, храм посвящения. Квадратный зал, скамьи вдоль трех стен, на которых сидят мисты и те, кому предстоит принять посвящение; в середине - круглая площадка с зеленой лужайкой и нагромождением скал, где находится вход в подземелье. Выходит иерофант в длинном одеянии священнослужителя.

ИЕРОФАНТ Приветствую во храме посвященья Всех жаждущих бессмертия души, В чем нет сомнения, но убедиться Дух страждет, как страстей своих и смерти. Примите смерть, да возродитесь снова. На посвященьи женщин нет, лишь девы, И муж - юнец, не знавший словно жен, И таинство любви, как тайна смерти, Волнует ум и сердце до озноба, До исступленья и вселенской скорби, Когда в безумье впасть, сдается, благо, И бог спасает плясками и пеньем, Как сам спасается в страстях своих.

Раздаются издалека звуки флейт, рожков и тимпанов.

О, звуки, вдаль влекущие, откуда? ВЕСТНИК ( выходя из-за скал) На склонах гор, чтоб видно отовсюду, Деметра празднество затеяла В честь возвращенья девы из аида, Похищенной Плутоном, как воскресшей Для жизни новой с новою весной. Сатиры - музыканты хоть куда, А нимфы юные прелестны в плясках. Но вдруг явился - то ли сам Силен, Иль некий бог в его обличье юном, И помавал бровями, точно Зевс, Деметре, сам же в пляске закружился Вкруг Персефоны, радостной, как нимфа, На празднестве весеннем на лугу. ИЕРОФАНТ Так, это царь богов и смертных в маске Силена снизошел на луг священный, Скрываясь взоров волоокой Геры, Эротом устремленный к Персефоне?

За Персефоной Зевс вбегает на лужайку, продолжая плясать вокруг нее с тирсом на руках, увитым плющом, однако заметив публику, помавает бровями иерофанту.

Как! Прелюбодеянье освятить? Иль брак мистический - всего лишь символ? И посвященье в таинства любви И смерти? О, теперь я постигаю, В чем вещий смысл магических приемов С скороговоркой устаревших слов.

Знаками и невнятной скороговоркой иерофант совершает обряд бракосочетания, и Зевс с Персефоной удаляются в пещеру нимф под звуки флейт, рожков и тимпанов, несущихся с гор.

На орхестру выходит Хор женщин из служительниц храма.

ХОР ЖЕНЩИН Таинственен мистический обряд, Как ночью звездной тихий сад, Весь в статуях, плющом заросших, И с трелью соловьиной в дальних рощах. И это был на самом деле Зевс? Вихрастый, точно лев, И больно ловкий в плясках, И, видно, в ласках. Ах, мы судачим не о том! А в хижине - о чем? Мы слышим вскрики Персефоны. Зарделись даже небосклоны. И в блеске молний дождь Покрыл и мать, и дочь. ( Закружившись в пляске) Кого влечет к священным пляскам Безудержно, как к ласкам, Эротом вызванным стрелой, Вставайте - и за мной! Танцует, кто как может, Как радостно на ложе Трепещет без стыда, Ликуя, нагота! А там явился вестник. О, Зевс-кудесник! У Персефоны без затей Родился сын Загрей. Любимец Зевса, на Олимпе Он засиял, как солнце в нимбе. ( Пляшет.) ИЕРОФАНТ Но радость меркнет в жизни, как весна, Как юность, и в обители небесной. Любимца Зевса Гера отдала На растерзание титанам злобным. Афина все прознала, и о том Ее очами вижу злодеянье. О, Зевс! О, Гера! И тебе не больно? Младенец милый, в чем его вина? Оторваны от тела руки, ножки И голова - и брошены в котел! Титаны рады жертвоприношенью - Ягненок на закланьи или бог?
– Упиться кровью, мясом нежно-сладким, И проклято безумьем род людской. Афина пронеслась стезей воздушной, Невидимой предстала у костра, Копьем достала бьющееся сердце Загрея бедного и принесла Отцу беспечному в делах любовных С укором и печалью юной девы. Недолго думал царь богов и смертных, Имея склонность новую - к Семеле, Ей отдал сердце сына, как свое, Для нового зачатья и рожденья. ХОР ЖЕНЩИН Как боги ни прекрасны, Для смертных глаз опасны, Что солнце в вышине В сверкающем огне. О, горе, вдруг узревшей Во всем величьи Зевса! Как молнией застигнута жена, И с домом, с садом вся опалена. Как в мощи беспощаден! О, Зевс! Ты снова вверг в несчастье - В игре с Эротом, все шутя, - Родимое дитя. В бедре твоем доношен, Как Дия сын, Дионис! (Зачиная пляску.) Но Гера не уняла гнев. Ареса подхватив напев, С Дионисом сразиться Богиня призывает Лиссу. О, страх! О, страх! Пусть весел юный Вакх. Наслать от злого сердца Безумье на младенца? О, нимфы! О, Силен! Да будет мир благословен, Где рос дитя на воле, Не ведая о доле, Ваш мир тишайший и простой, Весь освещенный красотой!

Раздаются звуки флейты, тимпанов и рожков. Дионис и Силен в сопровождении сатиров и вакханок выходят на орхестру.

СИЛЕН Дионис милый! Что опять нашло? Ты весь дрожишь, как листья на осине, А ветра нет, сияет солнце ясно. ДИОНИС Я слышу звон, как голос, внятный сердцу, Не первый день.